Иван Феоктистов - Анекдоты и предания о Петре Великом Страница 11

Катериненталь.

По завоеваніи Ревеля Петръ развелъ въ немъ, на берегу моря, на казенный счетъ большой увеселительный паркъ — съ прудами, островками на нихъ, фонтанами, статуями, съ прекраснымъ увеселительнымъ замкомъ и другими строеніями въ италіанскомъ вкусѣ. Паркъ этотъ въ честь второй жены своей, Екатерины Алексѣевны, назвалъ онъ Катериненталемъ[22].

По прошествіи нѣсколькихъ лѣтъ пріѣхалъ онъ опять въ Ревель, когда паркъ уже разросся и представлялъ прекрасное мѣсто для прогулокъ. Прогуливаясь въ немъ, Петръ былъ чрезвычайно удивленъ, что не видитъ здѣсь никого изъ городскихъ жителей.

— Какая тому причина, что никто изъ горожанъ здѣсь не прогуливается? — спросилъ онъ часового.

— Намъ не велѣно, — отвѣчалъ тотъ, — никого сюда пропускать.

— Какъ! — воскликнулъ изумленный государь, — какой дуракъ вамъ это велѣлъ?

— Наши офицеры, — отвѣчалъ часовой.

Петръ обратился къ бывшимъ при немъ и сказалъ:

— Какіе глупцы! Они думаютъ, что я для себя одного, а не для всѣхъ людей съ такими расходами завелъ это увеселительное мѣсто.

На другой же день съ барабаннымъ боемъ было обнародовано въ городѣ повелѣніе государя, что всѣмъ, кто хочетъ, дозволяется гулять въ Катериненталѣ; а часовые должны только наблюдать, чтобы не произошло какихъ безпорядковъ и чтобы изъ шалости не попортилъ кто деревьевъ или украшеній сада.

Катериненталь до сихъ поръ служитъ жителямъ Ревеля прекраснымъ мѣстомъ для лѣтнихъ прогулокъ.

XXV.

Свѣжее чернильное пятно.

Осенью 1712 года Петръ ѣздилъ за границу, въ Карлсбадъ, для пользованія тамошними водами. На пути сюда остановился онъ въ саксонскомъ городѣ Виттенбергѣ. Здѣсь онъ осматривалъ герцогскій замокъ, въ которомъ нѣкогда жилъ Лютеръ и въ церкви котораго погребенъ. Увидавъ тутъ статую Лютера, Петръ сказалъ между прочимъ бывшимъ при немъ:

— Сей мужъ подлинно заслужилъ эту честь. Онъ для величайшей пользы своего государства и многихъ князей, кои были поумнѣе прочихъ, на папу и на все его воинство столь мужественно наступалъ.

Потомъ государь осматривалъ библіотеку Лютера и ту комнату, въ которой онъ жилъ. Провожавшіе Петра пасторы показали ему чернильное пятно на стѣнѣ этой комнаты, объяснивъ, что когда Лютеръ трудился здѣсь надъ переводомъ библіи на нѣмецкій языкъ, то ему явился дьяволъ, и Лютеръ бросилъ въ него чернильницей, и что чернильное пятно на стѣнѣ сохранилось съ тѣхъ поръ.

Петръ очень смѣялся надъ этимъ разсказомъ и сказалъ:

— Неужели сей разумный мужъ вѣрилъ, что дьявола видѣть можно?

Затѣмъ онъ внимательно осмотрѣлъ пятно и замѣтилъ, что чернила были свѣжія и даже сыроваты. Поэтому, когда пасторы просили его, чтобы онъ на память о своемъ посѣщеніи благоволилъ что-нибудь написать на стѣнѣ, Петръ написалъ:

«Чернила новыя, и совершенно сіе неправда. Петръ».

XXVI.

Слишкомъ велика кухня!

Окончивъ курсъ лѣченія въ Карлсбадѣ, Петръ на возвратномъ пути посѣтилъ, 1-го ноября, Теплицъ, славящійся также своими цѣлебными минеральными источниками. Владѣтели этихъ источниковъ, графы Вальдеки, встрѣтили государя и просили его сдѣлать имъ честь посѣщеніемъ ихъ замка и тамъ пообѣдать. Государь согласился и по осмотрѣ источниковъ явился въ замокъ. Хозяева употребили всѣ старанія къ наивозможно великолѣпному пріему такого знаменитаго гостя. Столъ былъ роскошный и продолжался очень долго. Все это нисколько не соотвѣтствовало простымъ вкусамъ и привычкамъ нашего великаго государя, и онъ порядкомъ соскучился за этимъ обѣдомъ. По окончаніи стола хозяева пригласили его осмотрѣть замокъ. Петръ осматривалъ все со свойственнымъ ему любопытствомъ. Послѣ осмотра старшій изъ графовъ, желая знать его мнѣніе, спросилъ, какъ понравился ему замокъ. Петръ отвѣчалъ, что замокъ великолѣпенъ, только есть въ немъ одинъ недостатокъ.

— Какой же? — спросилъ графъ.

— Слишкомъ велика кухня! — отвѣтилъ ему Петръ.

XXVII.

Неполный переводъ.

До Петра у насъ совсѣмъ почти не было книгъ научнаго содержанія и всѣ имѣвшіяся книги были главнымъ образомъ богословскаго содержанія. Выводя Россію на путь просвѣщенія, Петръ употреблялъ много заботъ о томъ, чтобы были переводимы съ иностранныхъ языковъ на русскій лучшія книги по всѣмъ отраслямъ знанія. Одною изъ такихъ книгъ, назначенною имъ самимъ къ переводу, было Пуффендорфово «Введеніе въ исторію европейскую». Переводъ этой книги былъ порученъ Петромъ извѣстному ученому іеромонаху — Гавріилу Бужинскому, съ приказаніемъ перевести наивозможно скорѣе. Бужинскій приложилъ къ труду всевозможное стараніе и изготовилъ переводъ въ нѣсколько мѣсяцевъ. Въ надеждѣ получить отъ государя одобреніе и хорошую награду явился онъ съ своимъ переводомъ и подлинникомъ, съ котораго переводилъ, къ царю на пріемъ.

Когда государь вышелъ въ пріемную и увидѣлъ среди другихъ явившихся Бужинскаго, то подошелъ къ нему, сталъ милостиво съ нимъ разговаривать и спросилъ, скоро ли онъ окончить свой переводъ.

— Вотъ онъ уже готовъ, всемилостивѣйшій государь! — отвѣчалъ Бужинскій.

Обрадованный государь взялъ у него рукопись и съ довольнымъ видомъ сталъ ее перелистывать. Видно было, что онъ ищетъ какого-то опредѣленнаго мѣста. Наконецъ онъ остановился. Но тутъ по мѣрѣ чтенія лицо его постепенно начало измѣняться и дѣлаться все болѣе и болѣе гнѣвнымъ.

— Глупецъ! — сказалъ онъ съ негодованіемъ Бужинскому, — что я тебѣ приказалъ съ сею книгою сдѣлать?

— Перевести, — отвѣчалъ оробѣвшій Бужинскій.

— А развѣ это переведено? — и государь указалъ ему главу о русскомъ государствѣ. Въ этой главѣ у автора говорилось въ нелестномъ для насъ видѣ о нравахъ русскаго народа. Бужинскій не рѣшился перевести эту главу цѣликомъ и выпустилъ изъ нея тѣ мѣста, которыя ему казались оскорбительными для нашей чести, а иныя мѣста передѣлалъ, такъ что отзывы получились благопріятные.

Переводъ этотъ государь отдалъ Бужинскому обратно и сказалъ ему:

— Тотчасъ поди и сдѣлай то, что я тебѣ приказалъ, и переведи книгу вездѣ такъ, какъ она въ подлинникѣ есть.

Приказаніе это было исполнено, и книга Пуффендорфа была переведена отъ слова до слова и потомъ въ такомъ видѣ напечатана въ 1718 году, съ посвященіемъ ея государю. Интересно, что при Аннѣ Іоанновнѣ переводъ этотъ былъ запрещенъ и изъятъ изъ продажи, а при Елисаветѣ Петровнѣ вновь былъ сдѣланъ переводъ той же самой книги, но помянутыя мѣста были уже выпущены.