Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр - Джон Лайдон Страница 128

Мы путешествовали повсюду на скоростном поезде, что всякий раз доставляло мне огромное удовольствие. Перед тобой открывается прекрасный вид, и ты быстро добираешься до нужного места. Иногда выпадало по два-три выходных дня подряд, и в городе можно было задохнуться. Наш отель в Токио насчитывал около тысячи номеров в двух огромных башнях, а внизу находилось что-то вроде подземного города с магазинами и игровыми автоматами.

Рэмбо как-то пришла в голову идея отправиться в традиционный японский отель, поэтому мы быстренько собрались и сели на поезд до Киото, где забронировали заведеньице, управляемое гейшами средних лет. Оно очень напоминало бабушкин дом, только с татами. Совершенно иной мир, совершенно иной век. В обстановке наблюдалось полное отсутствие чего-нибудь похожего на диваны или стулья – все мы стояли на коленях на полу за очень низкими столиками, и нас безжалостно пичкали саке.

И снова Джонни Рэмбо заставил меня выбраться наружу, возможно, немного потрепанного, однако саке – очень энергичный вид выпивки. Дает тебе, скажем так, творческий кайф. Итак, мы отправились в Киото и наткнулись на ночной клуб, который, как выяснилось, проводил панк-вечер.

– Ладно, идем сюда, – говорит Рэмбо.

– Не думаю, что это хорошая идея, Джон, я сейчас гастролирую с Sex Pistols, и мы не знаем, куда это все заведет.

– И это еще один повод.

Все прошло просто фантастически, от начала до конца. Когда мы только вошли, они показывали видео с «Пистолз», но вокруг было необыкновенно тихо и люди вели себя очень вежливо. В Японии на тебя никто не набрасывается сразу и не сует под нос книжки с автографами. Они дают тебе время, ждут, пока ты не подашь им сигнал – сигнал был подан, я всего лишь осмотрелся по сторонам, и вот они понабежали со всех сторон, как стадо японских буйволов! Внезапно диджей сошел с ума и воткнул английскую булавку себе в щеку, и все на танцполе пустились в дикую пляску. Я подписывал тела людей, подписывал их рубашки, подписывал бар.

Ничто из творившегося вокруг не казалось показным или поп-звездным, во всем присутствовал элемент веселья и естественности. Выдался один из тех редких вечеров, когда Рэмбо не нужно было быть начеку, потому что в клубе не происходило ничего гадкого. Никто не хотел воткнуть тебе нож в спину или кинуть подлянку из ревности. Чудесный вечер, один из тех, ради которых живешь.

По возвращении в отель нас быстро провели в отдельные номера, и утром мы поделились своими историями о том, как нас укладывали спать. Переживания у обоих оказались одинаково ужасными – меня раздели практически догола и втолкнули в ванну, которая, конечно, была слишком для меня мала, а потом то же самое повторилось утром. Они не иначе как стоят снаружи со слуховым рожком или наблюдают через камеру, потому что в ту же секунду, как ты встаешь, чтобы сходить в туалет, они вбегают в спальню, сворачивают твою кровать, вот и все, сейчас утро, пора завтракать – вы в Японии! Когда мы играли в «Будокане», после концерта промоутер пригласил нас на ужин. Место, которое он выбрал, оказалось рестораном, где готовили рыбу фугу. Этого мы не сразу поняли: мы ожидали японское меню, но сперва подали то, что я называю «кейтеринг от Motörhead» – холодную сырую картошку фри и гамбургеры. Я искал в меню суши, но потом заметил там фугу. Теперь я хорошо понимал опасность – ядовитая фугу! Я никогда в жизни не пробовал эту рыбу, но быстренько убедил мистера Рэмбо, что ее мы и должны отведать вместо черствых булочек.

Дело не только в том, что фугу смертельно опасна и может убить, вкус этой штуки ужасен! Становится еще хуже, когда она проходит внутрь, так как проклятая рыбина оставляет – ух – необъяснимо плохой привкус. Не резкий, просто слегка мутный. А потом: «Рэмбо, давай еще!» Мы и не подозревали, что они убивают рыбин, которые плавают в большом аквариуме. Итак, Рэмбо отправился туда, и того, кого он выбрал, звали Счастливчиком – он жил там в течение многих лет, долгожитель в камере смертников. Необходимо иметь стеклянные защитные экраны вокруг стола, на котором разделывают фугу, потому что кровь хлещет из них фонтаном, и, если капли останутся на коже или попадут в глаза, это смертельно опасно. Лучше довериться повару!

Итак, мы съели вторую рыбину, и эффект начал проявляться. Сначала мы чувствовали себя очень бодрыми, а по возвращении в отель ощутили легкое онемение на губах, языке и на задней стенке горла. А потом, в 7 утра, мы проснулись, полные сил и энергии, почти «отскакивая от стен», как мячики. Снаружи, на улице, мы столкнулись с демонстрацией – собравшиеся митинговали против иностранцев. Я никогда раньше не видел ничего подобного в Японии. Рядом находился абсолютно фантастический храм, и каких-то бездомных выгоняли из-под мостов – совсем как в Эстонии, где людей отгоняли от нас подальше, еще до того как рухнул занавес. Япония тоже имеет свою охраняемую территорию.

В храме я увидел нереальную картину: колонну японских школьниц в одинаковых клетчатых платьях, девочки были очень маленькие и вежливые, и учителя водили их туда-сюда. Все эти картинки, вместе взятые, производили ошеломляющее впечатление, и все под этими чудесными декоративными деревьями. А потом – обратно в отель, постараться вздремнуть перед выступлением. Если уж и говорить о гастролях с «Пистолз», это были самые чудесные моменты. Вовсе не обязательно сами концерты.

«На хуй королеву!» и «Аргентина, Аргентина!» – скандировала в Буэнос-Айресе бурлящая перед нами толпа. Всегда очень живенько проявляются антианглийские настроения в Аргентине! Я постарался покричать в ответ «el Presidente» и «Долой монархию». «Рад видеть тебя снова, Аргентина!» Во имя дипломатии Рэмбо вывесил у себя в комнате табличку: «Держись подальше от моей комнаты – Джонни Рэмбо. Боже, храни Фолклендские острова!»

Этот южноамериканский этап «Грязной прибыли» должен был стать последним, и вскоре все аргентинцы начали скандировать «God Save The Queen» – какой объединяющий момент, который мог обернуться целой кучей неприятностей. Там было полно футбольных фанатов, но у нас отлично сложились отношения, и мы поддерживали друг друга дружескими оскорблениями и всякими другими штуками. Отбросив языковые и политические барьеры, начиная с той глупой, бесполезной, бессмысленной Фолклендской войны, нам удалось найти общий язык, нам и зрителям. Восхитительный опыт, который я никогда не забуду.

Последняя ночь в Чили, в Сантьяго, побила все рекорды. В воздухе чувствовалось напряжение. Глядя вниз на эту огромную площадь, можно было наблюдать, как