Анатолий Чупринский - Маленькие повести о великих писателях Страница 13

Вильям опять довольно долго молчал. Держась за руки они медленно брели по совершенно пустынному в этот час пляжу. Желтый песок мерно поскрипывал у них под башмаками.

— Утром боюсь, что не смогу написать больше ни строчки. Вечером боюсь грабителей и убийц, которые могут походя отнять жизнь у меня или у тебя. Или у обоих вместе. Постоянно боюсь нищеты и старости…

— Старость тебе не угрожает. — попыталась перевести в шутку она.

— Да, да. Знаю. Я буду жить вечно, — кивнул Вильям. — Хотя уверен, мои пьесы забудут через два года после моей смерти…

— Не будем о мрачном… — взмолилась девушка. — Вильям! Скажи лучше, что любишь меня!

— Боюсь сильных мира сего. Богатых и сытых. — продолжал Вильям, словно не слыша ее слов. — Мышей и тараканов…

— Вильям! Вильям!!! — смеясь, воскликнула Элиза. — Ты боишься тараканов!? Почему молчал? Я возьму тебя под свою защиту. Каблуком их! Каблуком!

Элиза наглядно продемонстрировала, как надо бороться с тараканами. Забежала чуть вперед и, грациозно подпрыгивая, словно исполняя какой-то изящный танец, каблуками раздавила несколько ракушек, валяющихся на песке. Вильям невольно улыбнулся.

Элиза, раскинув руки, стояла и ждала, когда Вильям подойдет ближе. Он подошел к ней почти вплотную и сказал совсем тихо.

— Я боюсь сказать, что люблю… потому, что боюсь… сглазить. Люди злы и завистливы. Всегда завидуют тому, чего лишены сами.

— А я могу сказать об этом во весь голос!

— Не надо… — тихо попросил Вильям.

— Почему? — удивилась девушка. — Здесь никого!

— Ведьмы… — тихо, и как бы нехотя, произнес Вильям. — Они всегда следят за мной.

— Ты о чем, Вильям!? — не на шутку испугалась Элиза.

Вильям выпустил руки Элизы, опустился на песок и, сняв шляпу, начал теребить свои длинные волосы. Он всегда так делал, когда сильно нервничал. Элиза медленно опустилась рядом на колени.

Вильям глубоко вздохнул и, глядя широко раскрытыми глазами вдаль, начал глухим голосом:

— Я никогда и никому не говорил об этом. Не подумай, что увлекаюсь мистицизмом, фатализмом и прочей чепухой. Но однажды, еще до приезда в Лондон, — он на секунду замолчал, потом решительно продолжил, — … однажды мне пришлось заночевать в темном лесу. На краю гнилого болота. Было дико холодно, но я все-таки кое-как согрелся и заснул, а проснулся от пристальных взглядов. На меня смотрели в упор три молодые девушки. Довольно симпатичные, но я сразу почувствовал, они ведьмы. Впрочем, они и не особенно скрывали. Сначала подбивали пойти с ними. Я наотрез отказался, зная, чем кончаются подобные прогулки. Тогда они начали мне гадать, предсказывать будущее…

— И что? — шепотом спросила Элиза.

— Ничего особенного. — пожал плечами Вильям. — Пока, все что они предсказывали, сбывается с точностью до одного дня.

В «Глобусе» играли «Гамлета». Перед самым началом случился скандал, который чуть не перерос в трагическое происшествие.

— Не доставайся ты никому!!!

Торжествующий возглас одной из поклонниц Вильяма, явно ненормальной особы, неведомым путем проникшей за кулисы театра, мгновенно заставил всех актеров обернуться, оценить ситуацию и броситься на выручку товарища. Худая девица с распущенными темными волосами и горящими навыкате сумасшедшими глазами пыталась нанести Вильяму удар ножом прямо в сердце.

Вильям успел среагировать, перехватил руку со смертельной игрушкой, но справиться с беснующейся девицей он не мог. Она визжала, царапалась и пыталась укусить Вильяма за руку. Силы были явно не равны. Сумасшедшие, как известно, в период обострения болезни необычайно сильны. Выручили друзья-товарищи. Навалились всей труппой и девицу заломали.

— Почему я такая несчастная? — рыдала она, уже после насильственного купания в пожарной бочке.

Ричард Бербедж, ведущий актер, красавец герой-любовник, прижимал ее к своей мощной груди, кутал в холстину, гладил по волосам, как ребенка и успокаивающим тоном говорил:

— Ничего. Все хорошо. Перемелется.

В юности Бербедж подрабатывал на мельнице. Наверное, потому любимой его присказкой было, «перемелется, что-нибудь будет!».

Актеры разошлись по гримерным готовиться к началу спектакля. Никто особенно и не удивился. В любом театре еще и не такое случается.

Отыграв первую сцену, Томми-Элиза открыла дверь своей гримерной и испуганно замерла на пороге. За гримерным столиком на ее месте сидела дама в полумаске. Она с интересом рассматривала баночки, склянки, пудры и кремы.

— Проходите, милая… — нежно пропела Смуглая Леди, разглядывая свое отражение в зеркале.

— Я не «милая». Я актер, Томми Бойд. — возразила девушка. Она была в костюме Офелии, который ее только украшал.

— Не морочьте голову! — с едва скрываемой злостью, медленно произнесла Леди. — Ну-ка… повернитесь… милая!

Элиза с первой секунды почувствовала чудовищную опасность, исходящую от этой знатной дамы. Она стояла неподвижно.

— Хочу рассмотреть вас… — тем же тоном произнесла Леди. И резким движением сняла маску с лица. — Повернитесь вокруг себя!

Элиза, подчиняясь приказу, повернулась, чуть вправо-влево…

— Что же…

«Ее глаза на звезды не похожи,Нельзя уста кораллами назвать…».

Смуглая Леди сверлила Элизу пронзительным взглядом. Было невозможно угадать, о чем она думает.

— Надо отдать должное Вильяму. — с усмешкой продолжила Смуглая Леди. — Он довольно точно описал вас.

Некоторое время Леди, молча, рассматривала Элизу с ног до головы. Обычно женщины с таким выражением рассматривают какую-либо, понравившуюся им вещь в торговой лавке. Элиза сдерживалась из последних сил. В конце концов, она актриса, и уже привыкла, что ее разглядывают, как породистую лошадь или борзую собаку.

— Хочу, чтоб вы поняли, милая. Вильям Шекспир… мой! — ледяным тоном произнесла, наконец, Смуглая Леди. — Ни с кем не намерена его делить! Тем более, с такой… как вы! — презрительно добавила она. И надолго замолчала. — Есть только два выхода. Выбирайте! Или умрете вы… Или умрет он!

У Элизы закружилась голова. Держась рукой за стену, она подошла к стулу м медленно опустилась на него. Смуглая Леди едва заметно усмехнулась. Нехорошая это была усмешка.

— Но не будем столь кровожадными, верно, милая? — опять нежным тоном пропела Смуглая Леди. — Есть простой выход. Вы исчезните… Испаритесь… Детали обговорим в свое время.

Элиза уже не слышала. Она была в глубоком обмороке.

В антракте Вильяму сообщили, что на выходе его ожидает какая-то крестьянка. Не сняв грима и не переодеваясь, Вильям прошел по коридору к запасному выходу.