Себастиан Хаффнер - План «Ост». Как правильно поделить Россию Страница 15

Относительно же того, как в дальнейшем поступить с валлонами, дуче заявил, что нынешняя политическая ситуация на северо-западе Европы далеко не во всем его устраивает. И решить судьбу такой маленькой народности, как валлоны, как ему хотелось бы, вряд ли удастся в огромном «рейхе германских племен». Его, шефа, поэтому лишь радует то, что ни в Бельгии, ни в Голландии нет правительств, с которыми пришлось бы вести переговоры. Таким образом, можно продиктовать все, что окажется политически необходимым, а значит, признано целесообразным. И проблему этих маленьких государств он решит с помощью коротких, внятных деклараций.

За ужином шеф заявил, что любая культура начинается со строительства дорог. И если римляне при Цезаре и в первые два века нашей эры, строя дороги и прокладывая гати через болота, топи и леса, освоили германские земли, то и мы теперь в России должны первым делом приступить к строительству дорог.

Тот, кто хочет начать осваивать Россию по-другому, скажем проложив через нее сеть железных дорог, ставит телегу впереди лошади. Уже из чисто военных соображений он обязан построить в России дороги общей протяженностью как минимум от 750 до 1000 километров. Ибо без хороших дорог невозможно ни с помощью войск очистить огромное русское пространство от враждебных элементов, ни обеспечивать там порядок в течение длительного срока. А ту рабочую силу в русских деревнях и городах, которая не будет использована в сельском хозяйстве или военной промышленности, следует в первую очередь привлекать для строительства дорог.

Переходя к проблеме основания новых деревень, шеф заявил, что на русском пространстве нужно основывать новые деревни не только по военным соображениям, но еще и потому, что они оживят пейзаж вокруг бесконечно тянущихся дорог.

30.06.1942, вторник, полдень. «Волчье логово»

За обедом присутствовал великолепно показавший себя в оборонительных боях на северном участке Восточного фронта и получивший звание генерал-фельдмаршала фон Кюхлер.

Шефа привела в восторг та манера, с которой маршал с простодушной миной на лице рассказывал о тяжелых, кровопролитных боях на Волхове. Говоря о пленных, он сказал, что было захвачено еще 10 000 раненых. Однако в сводках эта цифра не фигурировала, поскольку на болотистой местности было совершенно невозможно оказать им помощь и они все погибли. Что же касается боевого духа русских, то он сообщил, что солдаты в окопах не проявляют ни малейшей заинтересованности в продолжении войны и мечтают только об одном: вернуться домой. И все же они сражаются как звери до последнего дыхания, и их приходится убивать одного за другим.

Явлений, подобных тем, которые происходили во время Первой мировой войны, в 1916—1917 годах, когда русские в окопах втыкали штыки в землю и уходили с позиций, нигде не наблюдается.

01.07.1942, среда, полдень. «Волчье логово»

Генерал Боденшатц, представитель Геринга в ставке фюрера, за обедом доложил шефу о том, что один из братьев князя Штаремберга служит офицером германских военно-воздушных сил. Только недавно выяснилось, что другой его брат, служивший в сухопутных войсках, уволен оттуда по распоряжению шефа. Поскольку тот Штаремберг, который служит в военно-воздушных силах, отлично показал себя и получил особенно хорошую аттестацию, то сочли нужным воздержаться от его увольнения до тех пор, пока об этом не будет повторно доложено шефу.

Шеф заявил в ответ, что на те семьи, которые играют особенно значительную роль в политической жизни, распространяется принцип коллективной ответственности. И если выходец из такой семьи использует свое политическое влияние во вред, то вполне естественно, что кара должна также пасть и на головы всех остальных членов этой семьи. В конце концов, что мешало им заблаговременно отмежеваться от этого подрывного элемента?

Японцы настолько строго придерживаются принципа ответственности всей семьи, что для них является чем-то само собой разумеющимся стремление любой семьи, члены которой занимают важные государственные или военные посты, удержать всех, кто связан с ней родственными узами, от каких бы то ни было поступков или действий, могущих причинить ущерб Японии. Если же это не удается и «непутевый отпрыск» дискредитирует в глазах нации эту семью, то все взрослые мужчины в роду совершают харакири, чтобы спасти честь семьи.

Принципом ответственности всей семьи следует руководствоваться и в отношении братьев предателя Штаремберга. Ибо семья князя Штаремберга принадлежала к числу наиболее влиятельных семей Австрии и поэтому была обязана сознавать ответственность перед своими германскими корнями также и в период Системы.

Но зачем нам портить себе настроение из-за Штаремберга, давайте лучше порадуемся такому событию, как падение Севастополя.

Когда наш маленький «народный приемник» в столовой принял экстренное сообщение о падении Севастополя, то Гитлер, а вместе с ним и все, кто сидел за столом, поднялись с мест, чтобы стоя и вытянув руки в германском приветствии выслушать прозвучавший в конце Государственный гимн.

01.07.1942, среда, вечер. «Волчье логово»

За ужином шеф подчеркнул, что вермахт ни при каких обстоятельствах не должен вмешиваться во внутриполитические дела. Его задача – быть мечом нации в борьбе с внешним врагом. А его деятельность в мирное время должна быть посвящена исключительно подготовке к этой борьбе.

Когда разговор зашел о падении Севастополя, генерал Йодль заявил, что экстренное сообщение об этом являло собой резкий контраст с переданным английским радио экстренным сообщением о смещении со своего поста английского генерала Ритчи, по вине которого был сдан Тобрук.

И самое главное, заявил шеф, экстренное сообщение о падении Севастополя было чудеснейшим образом передано нами в тот момент, когда проходило заседание палаты общин, на котором собирались обсуждать последние результаты политики Черчилля.

В ответ на замечание рейхсляйтера Бормана о том, что еще сегодня можно проследить за реакцией депутатов на наше экстренное сообщение, шеф заявил, что может представить себе, как возликуют англичане, к тому же они все равно утверждали, что Черчилль «никуда не годится», но у них, к сожалению, нет другого лидера.

Насколько Черчилль «никуда не годится» и насколько он путает свои частнособственнические интересы с политикой, свидетельствует тот факт, что он во время высадки десанта в Нарвике послал туда военным корреспондентом своего племянника, чтобы подкинуть ему выгодную работу и дать возможность нажиться на описании вступления английских войск в Нарвик. С такими людьми, как Черчилль, – и это вполне понятно – нужно говорить не словами, а твердым языком неопровержимых фактов.