Курьер. Реальная история человека, которого всегда ждут, но редко замечают - Ху Аньянь Страница 15

закрывались плотно, если сидя внутри взглянуть наверх, увидишь в крыше дырочки, сквозь которые просачивался свет – а значит, в дождь непременно будет протекать. Все были грязными, складывалось ощущение, будто их никогда не мыли, ну а повреждения на корпусах поражали воображение. Дошло до того, что у одной задние колеса отличались в диаметре, так что корпус кренился набок. Завести их – само по себе настоящее чудо, и я невольно взглянул на молодых механиков другими глазами. Когда Фэй-гэ приступил к работе, ему выдали новую тележку, и, хотя он успел проездить на ней с полгода, она по-прежнему выглядела намного лучше тех, что стояли передо мной. Я привык к его повозке, и теперь, когда от меня требовалось управлять этими развалюхами, разумеется, ощутил разочарование. Хоть я и придерживался концепции, что всякую вещь следует использовать до победного конца, винить за неоправданно высокие ожидания мог только себя, так что стало очень некомфортно.

С большой неохотой выбрал тележку. При этом чувство было такое, будто я из пачки печенья, упавшей на землю, выбираю то, что не запачкалось в грязи. Затем молодой механик помог мне зарядить аккумулятор, установил противоугонный замок и вручил ключи. Только тут я заметил, что тележка была оснащена не литиевым аккумулятором, а свинцово-кислотным. Они тяжелые, два таких весят больше тридцати килограмм, а я жил на шестом этаже, и лифта не было. Так что каждый вечер приходилось таскать аккумулятор по лестнице для подзарядки, а утром спускаться с ним вниз.

После обеда поехал в пункт уже на повозке, и оттуда меня сразу отправили на подмогу в Туцяо. Стоило разок сдать назад в жилом комплексе «Синьцяо цзяюань», как тележка вдруг перестала двигаться. Тогда я дотащил ее до одной из мастерских по ремонту транспорта, расположенной на обочине дороги напротив «Хуаюань хаотяньди». Из-за того, что кузов был забит посылками и дорога шла в гору, я весь покрылся потом. Мастерскую эту открыл карлик, он в ней был и владельцем, и механиком. Тоном, не терпящим возражений, мужчина объявил:

– Контроллер сломался, надо менять.

Итак, эта тележка не принесла мне еще ни гроша, а я уже выложил за нее 150 юаней. Когда вернулся в пункт и встретил коллег, все они в один голос заявили:

– Да тебя обманули, там наверняка у провода плохой контакт.

Говоря по правде, когда карлик сообщил, что сломался контроллер, я тоже так подумал: а вдруг он обнаружит, что проблема в плохом контакте, исправит его и возьмет десять юаней, или скажет, что контроллер сломался и сдерет сто пятьдесят? Но раз уж заменил, я решил поверить: в конце концов, он мог оказаться честным продавцом. В тот вечер, когда я впервые припарковал грузовую тележку под домом, на душе наконец стало спокойно: теперь это была стабильная работа.

4. Распределение в группу

Вскоре после получения грузовой электрической тележки я официально вступил в одну из групп. Наша рабочая зона находилась в восточной части района Ижуй, который раскинулся к югу от станции метро Туцяо. Я отвечал за два жилых комплекса – «Гаолоуцзинь» и «Синьчэн лэцзюй», да еще стоявшую рядом стройплощадку Universal Studios. Этот наглухо закрытый будущий парк развлечений был огромных размеров – я нашел в интернете, что площадь составляет четыре квадратных километра, и вся окружена забором. Из более чем двадцати входов я отвечал за третьи большие ворота на южной стороне улицы Цюньфан наньцзе, напротив жилого комплекса «Синьчэн лэцзюй».

Посылок через них проходило немного, в среднем не больше десяти за день, но доставлять их было непросто. Поскольку я не мог войти на площадку, приходилось ждать снаружи. Постаматов для посылок не было, охрана на хранение их не принимала. Площадка была разделена на множество участков, за каждый из которых отвечал свой подрядчик (строительная организация), они с охраной принадлежали к разным организациям. У многих получателей машин не было, и, чтобы дойти пешком до ворот и забрать посылки, у них уходило минут двадцать. К тому же частенько они никуда не торопились – по крайней мере, такое складывалось впечатление. Некоторые и правда были заняты, не могли вот так взять и бросить работу. Например, один крановщик, работавший на башенном кране: часто заказывал что-то онлайн, и, когда я звонил, он извиняющимся голосом говорил, что работает на высоте, сейчас никак не выйти, и просил принести посылку завтра. А завтра опять работал на высоте и переносил доставку на послезавтра. Так я мог ходить по несколько дней, пока наконец не удавалось ее доставить. Но и это не охладило его страсти к шопингу.

Когда наступило лето, я оставлял тележку у ворот, и спустя короткое время металлический кузов нагревался так, что обжигал руки. Через десять-пятнадцать звонков получателям с меня градом лился пот. Обычно я приезжал к воротам дважды в день, часто приходилось ждать по полчаса и больше. Если кто-то медлил и не выходил, я звонил раз за разом, чтобы поторопить. Получатели любили говорить: «Иду-иду», а на деле тянули время. Бывало и такое, что я уже час как уехал, а они звонили со словами: «Я вышел, что-то не вижу вас!»

Каждый день я первым делом останавливался у «Гаолоуцзиня». На дорогу до комплекса уходило около двадцати минут. Это был жилой комплекс, куда расселили жителей снесенных домов, и половину населения составляли деревенские жители, чьи дома раньше стояли на этом месте. Справа от главного входа в комплекс установили огромный экран пять на три метра, и каждое утро, когда я заезжал внутрь на тележке, на экране как раз прокручивали утренние новости – наверняка это пошло от прежней традиции показывать в деревне фильмы под открытым небом. Когда кто-то из жителей умирал, его родные на время устанавливали за пределами комплекса поминальный шатер, куда могли прийти родственники с друзьями и почтить память покойного. Вопреки моим ожиданиям, шатер был цветным, а не черно-белым; в его основании сборный металлический каркас, покрытый водонепроницаемой тканью, в длину он составлял тридцать или сорок метров, в высоту – около трех метров, ширина – где-то четыре метра. Со стороны входа имелась арка с колоннами – разумеется, тоже разборная. Когда я впервые увидел его, то подумал, что это какая-то фирма бытовой техники рекламирует свои товары.

Всего в «Гаолоуцзине» шестнадцать корпусов. В домах с первого по седьмой жили расселенные жители деревень, а с восьмого по шестнадцатый – съемщики, приехавшие из других мест. С доставкой в корпуса переселенцев проблем не возникало: они были местными, днем в квартирах оставались пожилые