Алексей Богомолов - Легенды первых лиц СССР Страница 17

— Первый секретарь тренера лично знал, часто ему звонил, они встречались. Однажды в моём присутствии. Интересная была история. Щербицкий говорит: „Валерий Васильевич, ну как это так, из „Днепра“ взяли людей, они лавку у вас протирают, а мне звонят, спрашивают, зачем я обезглавил днепропетровскую команду“. Поддушивает, в общем. Лобановский посмотрел на него и отвечает: „Владимир Васильевич, когда вы ведёте Политбюро, я вам советую?“

Мне стало плохо. Я ведь его предупреждал, просил выслушать, промолчать. Ну, думаю, сейчас начнётся извержение. Щербицкому никто ведь никогда не возражал, тем более в такой форме! Но Первый неожиданно замолчал на целую минуту. Сидел, думал. А Лобановский продолжает: „За команду и за игру отвечаю я, а не ЦК Мне и решать!“ В конце концов Щербицкий улыбнулся и выдал: „Наверное, ты прав“.

Хоккеисты киевского „Динамо“ („Сокола“) особыми успехами не отличались, но во второй половине 1980-х один раз стали бронзовыми призёрами первенства СССР, а потом ещё дважды занимали четвёртое место.

С подачи Брежнева в 1970 году даже в Узбекистане появился свой хоккейный клуб — „Спартак“, позже переименованный в „Бинокор“ (по-узбекски — „строитель“). Кстати, этнические узбеки проявили удивительную неспособность к занятиям хоккеем. Как ни старались тренеры воспитать национальные кадры, сделать этого им не удавалось. Поэтому за „узбеков“ в конце 1970-х — начале 1980-х были два татарина — Шукур Каримов и Ринат Баймухаметов. В Казахстане, где с 1964 года в классе „А“ первенства СССР стал выступать клуб „Торпедо“ (Усть-Каменогорск), с национальными кадрами было получше, и несколько казахов в хоккей всё же играли. Правда, особых высот им достичь не удавалось. В середине 1990-х, беседуя с тогдашним тренером сборной команды Казахстана Борисом Александровым, я спросил, будет ли хоть один казах играть в сборной, на что он, сильно задумавшись, ответил: „Задача такая поставлена. Будем привлекать…“ В брежневские времена в хоккей стали активно играть даже в Эстонии, причём не только в „русских“ Нарве, Кохтла-Ярве и Кренгольме, но и в Таллине. Но мечта генерального секретаря о том, чтобы провести хоккейный турнир с участием сильных команд из всех союзных республик, так и не сбылась. Киргизия, Туркмения, Таджикистан, Грузия, Армения, а также Литва так и не создали своих коллективов…

Брежнев, вопреки мнению Суслова и других членов Политбюро, настоял на том, чтобы устроить суперсерию СССР-Канада в 1972 году. И он же волевым решением перевёл Виктора Тихонова из Риги в ЦСКА (как вспоминал Виктор Васильевич, вопрос курировал, по поручению генерального секретаря, председатель КГБ Юрий Андропов).

Леонид Ильич был настолько страстным болельщиком, что мог пропустить заседание съезда КПСС, чтобы отправиться на хоккей. Известный спортивный комментатор Владимир Перетурин вспоминал:

— В тот день шёл съезд партии и параллельно хоккей. Я приезжаю в Лужники на хоккейный матч. Меня тут же отлавливают люди в штатском: „Вас Лапин (Сергей Лапин — председатель Гостелерадио СССР. — Авт.) разыскивает. Срочно!“ Звоню ему, нервничаю, версий, что могло произойти, — никаких. „Вы сегодня матч ведёте? — грозно вопрошает Лапин. — Слушайте мой приказ! Правительственную ложу не показывать!“ Оказалось, что Леонид Ильич решил проигнорировать съезд партии и приехал смотреть игру. Мы быстро сняли камеру, которая была установлена напротив Брежнева, чтобы тот не попал в кадр.

В принципе кроме спортивных передач генерального секретаря во второй половине 1970-х уже мало что интересовало. Даже информационные программы ему как-то разонравились. Тот же Владимир Перетурин вспоминал, что когда Брежнев приехал в Останкино, чтобы записать очередное новогоднее поздравление советскому народу (для этого существовала специальная студия, использовавшаяся раз в год), он увидел Лапина.

— „Слушай, Сергей, у тебя в последнее время совсем нечего смотреть, кроме хоккея, футбола и „Футбольного обозрения““. — „Как, Леонид Ильич, — удивился Лапин. — А „От всей души“ и программа „Время“?“ — „Это всё херня“, — отрубил Брежнев, зевая».

Когда генеральный секретарь прибаливал или просто уставал, он смотрел игры по телевизору. Известный в прошлом спортивный журналист Александр Иваницкий вспоминал, как уже упоминавшийся нами председатель Гостелерадио по какой-то причине принял решение исключить из программы ключевую игру ЦСКА — «Спартак». Иваницкий, правда, под свою ответственность отправил в Лужники автобусы с оборудованием, но решения о трансляции не было. Вдруг за час до игры его вызывает Лапин, который, по словам Иваницкого, был близок к состоянию шока и говорит, что надо организовать трансляцию. Решение об этом пришло «с самого верха». А в штатном режиме привезти и развернуть аппаратуру занимало около двух часов. Но поскольку автобусы уже стояли у лужниковского Дворца, а техники были готовы к работе, удалось успеть ровно за час. Говорят, что срыв трансляции мог стоить Лапину его места…

Если Брежнев смотрел хоккей дома, то, по воспоминаниям Владимира Медведева, он не мог находиться у телевизора один. И обязательно просил кого-нибудь из сотрудников охраны составить ему компанию.

Поездки Брежнева на хоккей были всегда «головной болью» для подразделения личной охраны 9-го управления КГБ. Всё-таки 12 тысяч зрителей, мало ли что могло произойти. Поэтому подготовка проводилась очень тщательно. О том, будет Брежнев на игре или нет, можно было догадаться по ряду признаков. Во-первых, уже за час-полтора до игры на всех перекрёстках по пути его следования стояли офицеры ГАИ. Во-вторых, для транспорта (кроме автобусов с хоккеистами) перекрывался въезд с Саввинской набережной, в-третьих, внутри Дворца спорта рядом со штатными контролёрами появлялись крепкие и аккуратно подстриженные молодые люди в строгих костюмах. У некоторых из них были за ухом наушники. Завсегдатаи Лужников узнавали их сразу и между собой называли «радистами».

Об одном случае из работы брежневской охраны вспоминал Анатолий Васильевич Фролов, в 1976–1983 годах заместитель начальника отдела 9-го управления КГБ, в функции которого входило обеспечение безопасности руководителей партии и правительства:

— В Лужниках он (Л. И. Брежнев. — Авт.) часто был, и когда ему позволяло здоровье, он почти не пропускал матчи наших первых команд — ЦСКА, «Динамо». Очень любил ездить туда. Там всё было взято под контроль, я почти не помню случаев, которые были бы тревожными, опасными. Был, правда, один эпизод… Там есть ложа, особая зона, она огораживается, стоят охранники вместе с билетёрами, они пропускают людей по билетам и пропускам. И вот… эпизод был такой, я сам его помню.