Владимир Радзиванович - Под польским орлом Страница 19

Гитлеровцы, давно пристрелявшиеся по селу Рудки, где размещался штаб кавбригады, вели прицельный огонь. В здании штаба вылетели все стекла, мой автомобиль, стоявший во дворе, прямым попаданием снаряда был разнесен вдребезги.

Я все время держал тесную связь с командиром 6-й пехотной дивизии полковником Шейпаком, часто наведывался к нему на командный пункт и постоянно был готов в случае необходимости оказать помощь соседу.

На рассвете 13 февраля занимавший оборону на правом фланге нашей бригады 14-й полк 6-й пехотной дивизии перешел в наступление с задачей очистить от противника лес и выйти на рубеж озер Солтыске и Кузница. Последующей целью наступления был штурм города Махлина, где, по сведениям разведки, шла выгрузка танковых резервов противника.

2-й батальон этого полка, не выдержав контратак, начал отходить. В десять часов утра на опушке леса, в трехстах метрах от деревни Вельбоки, показалась сперва отступающая польская пехота, а затем гитлеровские самоходные орудия и густые цепи немецких солдат. Боевое охранение 1-го эскадрона 2-го уланского полка открыло огонь по фашистам.

Неравный бой продолжался несколько минут. Солдаты боевого охранения погибли на месте. Остатки 1-го эскадрона отошли к центру деревни, где размещался штаб полка. Начался уличный бой. Штаб полка, окруженный фашистами, дрался с ожесточением. Ординарцы, писаря, трубачи - все взялись за оружие.

Заместитель командира полка по политчасти поручик Генрих Дроздяж и полковой лектор подпоручик Крайчинский во главе штабной группы бросились врукопашную. Очередь из вражеского пулемета скосила их обоих.

Гитлеровцы подошли так близко, что их гранаты летели уже в окна штаба. Телефонная связь полка с бригадой нарушилась, и мы перешли на управление по радио. Полк не просил помощи. Там все дрались стиснув зубы. Единственно, чего требовал по радио начальник штаба полка ротмистр Хлебовский, - это патронов.

- Давайте патроны! Давайте патроны! - то и дело слышали мы.

Однако я знал, каково там истинное положение, и немедленно бросил на помощь полку в Вельбоки весь мой резерв: 12-й отдельный саперный эскадрон под командованием поручика Зигмунда Янковского и взвод конной разведки. Резерв повели майор Богданович и мой заместитель по политчасти майор Аркушевский.

Как раз в этот момент артиллеристы доложили, что штаб 2-го уланского полка вызывает огонь на себя. Мне казалось это преждевременным. До выяснения результатов атаки нашего резерва я приказал артиллерии по-прежнему вести огонь по занятой уже немцами окраине деревни Вельбоки и не ошибся. Заметив, что к осажденным уланам идет подкрепление, противник дрогнул, стал пятиться к лесу.

Когда майор Богданович вступил в деревню, она была уже свободной от фашистов. Командир полка член ППР майор Гжижевский положил на стол две последние гранаты. Это было все, чем он располагал на случай, если фашисты ворвутся на КП.

За окнами светило яркое, уже по-весеннему теплое солнце. На горизонте зеленел лес. Стояла поразительная тишина, и трудно было поверить, что всего несколько минут назад здесь шел ожесточенный бой.

Противник оставил на деревенских улицах восемьдесят убитых. Наши потери составляли семьдесят два человека.

Этот день навсегда останется в памяти бойцов кавалерийской бригады как день ее славы. По приказу командующего армией на боевом знамени 2-го уланского полка золотыми буквами была вышита надпись: "Вельбоки. 13 февраля 1945 года".

И теперь, когда я смотрю на запечатленное фотографом веселое и совсем еще юное лицо комсомольца - поручика Генриха Дроздяжа, бывшего слесаря из Варшавы, героически погибшего при защите деревни Вельбоки, мне хочется сказать польской молодежи:

- Помните ли вы о тех, кто отдал свои жизни за ваше счастье, за право говорить на родном языке, целовать своих возлюбленных, за возможность жить на независимых пястовских землях? Крепко ли, высоко ли вы держите знамя наших надежд и мечтаний о справедливой и прекрасной социалистической Польше?

* * *

Перед фронтом кавалерийской бригады на шестьдесят километров растянулся лесной массив. Он давал противнику возможность незаметно от нас накапливать резервы и мог послужить отличным плацдармом для серьезного контрудара.

По приказу командарма на рассвете 16 февраля я начал операцию по прочесыванию леса, и к вечеру уланы вышли на северную его опушку. Противник отступил к линии железной дороги Бендлино - Сверчина.

Только после этого части кавалерийской бригады установили ранее отсутствовавшую локтевую связь со 2-й польской пехотной дивизией в районе Драсково.

Положение продолжало оставаться серьезным. Противник произвел перегруппировку, подтянул значительные танковые резервы. Он упорно оборонял рубеж Шахарин - Сверчина - Бендлино - Вежхово - Забин - Боруйско и далее на запад. Гитлеровцы стремились не допустить дальнейшего продвижения 1-й Польской армии в северном и северо-западном направлениях.

История повторялась. Войска народной Польши шли боевым путем, который в 1122 году проделал Болеслав III Кривоустый, поднявший польский народ на борьбу за независимость своей Родины, за возвращение захваченного немцами и их союзниками Поморья. В те далекие времена походы польских воинов увенчались блестящим успехом: все Поморье с городами Колобжег, Волин, Камень и Щецин вновь вошло в состав Польши. Однако потомки Болеслава III снова потеряли эти благодатные земли.

Утром 19 февраля 1945 года 1-я Польская армия перешла в общее наступление на своем центральном участке.

Справа, в направлении городов Махлины и Чаплинек, наступала 6-я пехотная дивизия, имея задачу к исходу дня выйти на рубеж Махлины Студница.

Слева, в направлении Вежхово - Злоценец, наступала 2-я пехотная дивизия имени Домбровского. Перед ней стояла задача захватить рубеж Вежхово - Забин.

В центре в направлении Сосница - Люборадз - Семчино, через лес Вендлино, атаковала кавалерийская бригада, обеспечивая внутренние фланги 6-й и 2-й пехотных дивизий. Она имела задание захватить город Семчино ударом через Желиспаве.

1-я пехотная дивизия имени Костюшко, 3-я пехотная дивизия имени Траугутта и 4-я пехотная дивизия имени Килинского оборонялись на ранее занятых рубежах.

Первые эшелоны наступающих соединений двинулись вперед ровно в 10 часов. Боевое охранение противника, оказывая слабое сопротивление, стало отходить в северном направлении. Цепи спешенных улан почти беспрепятственно достигли Соснице. Но там вдруг гитлеровцы внезапно открыли огонь по 4-му эскадрону 2-го полка.

Захваченный врасплох командир эскадрона поручик Кузьминский растерялся и приказал уланам залечь. Наступавший левее 3-й эскадрон последовал этому плохому примеру. Только 2-й эскадрон, действовавший на правом фланге полка, ломая сопротивление противника, успешно занял фольварк в двух километрах северо-восточнее Сосницы.