Олег Болдырев - Николай Рерих. Запечатлевший тайну Страница 20

— Царевна, — говорил залитый сокровищами заморский торговый гость, — жемчугом засыплю жену мою; пойдет она по изумрудному полю и в сладком покое уснет на золотом ложе.

Так говорили женихи, но певец молчал, и все посмотрели на него.

— Что же ты принесешь жене своей? — спросил певца царь.

— Веру в себя, — ответил певец.

Улыбнувшись, переглянулись женихи, изумленно вскинул глазами старый царь, а царевна спросила:

— Скажи, как понять твою веру в себя?

Певец отвечал:

— Царевна! Ты красива, и много я слышал об уме твоем, но где же дела твои? Нет их, ибо нет в тебе веры в себя. Выходи, царевна, замуж за князя древнего рода и каждый день читай в его алой книге имя свое и верь в алую книгу! Выходи же, царевна, замуж за именитого гостя торгового, засыпь палаты свои сверкающим золотом и верь в это золото! В покое спи на золотом ложе и верь в этот покой! Покоем, золотом, алыми книгами закрывайся, царевна, от самой себя! Моего имени нет в алой книге, не мог я засыпать эту палату золотом, и куда иду я — там не читают алой книги и золото там не ценно. И не знаю, куда иду я, и нс знаю, где путь мой, и не знаю, куда приду я, и нет мне границ, ибо я верю в себя!..

— Обожди, — прервал певца царь, — но имеешь ли ты право верить в себя?

Певец же ничего не ответил и запел веселую песню; улыбнулся ей царь, радостно слушала ее царевна, и лица всех стали ясными. Тогда певец запел грустную песнь; и примолкла палата, и на глазах царевны были слезы.

Замолчал певец и сказал сказку; не о властном искусстве говорил он, как шли в жизнь разные люди и пришлось им возвращаться назад, и кому было легко, а кому тяжко. И молчали все, и царь голову опустил.

— Я верю в себя, — сказал певец, и никто не смеялся над ним. — Я верю в себя, — продолжал он, — и эта вера ведет меня вперед; и ничто не лежит на пути моем. Будет ли у меня золото, впишут ли имя мое в алых книгах, но поверю я не золоту и не книге, а лишь самому себе, и с этой верой умру я, и смерть мне будет легка.

— Но ты оторвешься от мира. Люди не простят тебе. Веря лишь в себя, одиноко пойдешь ты, и холодно будет идти тебе, ибо кто не за нас — тот против нас, — сурово сказал царь.

Но певец не ответил и снова запел песню. Пел он о ярком восходе; пел, как природа верит в себя и как он любит природу и живет ею. И разгладились брови царя, и улыбнулась царевна, и сказал певец:

— Вижу я — не сочтут за врага меня люди и не оторвусь я от мира, ибо пою я, а песня живет в мире, и мир живет песней; без песни не будет мира. Меня сочли бы врагом, если бы я уничтожил что-либо, но на земле ничто не подлежит уничтожению, и я создаю и не трогаю оплотов людских. Царь, человек, уместивший любовь ко всей природе, не найдет разве в себе любви — к человеку? Возлюбивший природу не отломит без нужды ветки куста, и человека ли сметет он с пути?

И кивнула головой царевна, а царь сказал:

— Не в себя веришь ты, а в песню свою.

Певец же ответил:

— Песня лишь часть меня; если поверю я в песню мою больше, чем в самого себя, тем разрушу я силу мою и не буду спокойно петь мои песни, и не будут, как теперь, слушать их люди, ибо тогда я буду петь для них, а не для себя. Все я делаю лишь для себя, а живу для людей. Я пою для себя, и пока буду петь для себя, дотоле будут слушать меня. Я верю в себя в песне моей; в песне моей — все для меня, песню же я пою для всех! В песне люблю лишь себя одного, песней же я всех люблю! Весь для всех, все для меня — все в одной песне. И я верю в себя и хочу смотреть на любовь. И как пою я лишь для себя, а песнью моей живлю всех, — так пусть будет вовеки. Поведу жену в далекий путь. Пусть она верит в себя и верой этой дает счастье многим!

— Хочу веры в себя; хочу идти далеко; хочу с высокой горы смотреть на восход!.. — сказала царевна.

И дивились все. И шумел за окном ветер, и гнул деревья, и гнал на сухую землю дожденосные тучи — он верил в себя.

Сразу по возвращении Н.К. Рериха из Европы перед ним остро встал вопрос об устройстве семейной жизни, поскольку картины не давали особых надежд на обеспеченное существование. И снова везение: после ухода Николая Петровича Собко, долгое время работавшего секретарем Общества поощрения художеств и главным редактором журнала Общества "Искусство и художественная промышленность", открылась вакансия на солидную должность секретаря Императорского Общества поощрения художеств, в ведении которого на тот момент находились художественно-промышленная школа, художественно-ремесленные мастерские, художественно-промышленный музей, постоянная художественная выставка, аукционный зал. Общество располагало немалой собственностью, им велась издательская деятельность. Имелось также особое покровительство в лице принцессы Евгении Максимильяновны Ольденбургской, чьим непосредственным подчиненным и являлся секретарь, по существу, управляющий делами общества. Н.К. Рерих, выставил свою кандидатуру и, выдержав немалое соперничество со стороны не менее солидных претендентов, был в итоге назначен на эту уважаемую должность, хорошо до того зарекомендовав себя на посту заместителя директора музея Общества. После этого назначения родные Елены Ивановны уже не могли препятствовать их браку с Николаем Константиновичем, и вскоре было объявлено о предстоящей свадьбе Н.К. Рериха и Е.И. Шапошниковой, а гостям было разослано приглашение на бракосочетание:

"Екатерина Васильевна Шапошникова просит Вас пожаловать на бракосочетание дочери ея Елены Ивановны с Николаем Константиновичем Рерихом, Мария Васильевна Рерих просит Вас пожаловать на бракосочетание сына ея Николая Константиновича с Еленою Ивановною Шапошниковой,

Имеющее быть 28-го Октября в 6 часов вечера в церкви Императорской Академии Художеств. С.-Петербург 1901 г."

Много-много лет спустя, вспоминая долгую, счастливую и исключительно плодотворную совместную жизнь, Рерих занесет в дневник: "Сорок лет — не малый срок. В таком дальнем плавании могут быть извне встречены многие бури и грозы. Дружно проходили мы все препоны. И препятствия обращались в возможности. Посвящал я книги мои Елене, жене моей, другине, спутнице, вдохновительнице". Каждое из этих понятий было испытано в огне жизни. И в Питере, и в Скандинавии, и в Англии, и в Америке, и во всей Азин мы трудились, учились, расширяли сознание. Творили вместе, и недаром сказано, что произведения должны бы носить два имени — женское и мужское".

В 1902 году в семье Рерихов появится на свет первенец — Юрий. Он получит блестящее образование, сначала в уже известной школе К.И. Мая, а затем па индоиранском отделении в Школе восточных языков при Лондонском университете, далее — в Гарвардском университете в США, окончив его со степенью бакалавра по отделению индийской филологии. Далее — в Парижском университете на среднеазиатском, индийском и монголо-тибетском отделениях, пройдя курсы китайского и персидского языков, получит ученую степень магистра индийской филологии. Он примет активное участие во всех начинаниях отца: в Центрально-Азиатской экспедиции 1925–1928 годов, затем возглавит Институт Гималайских исследований "Урусвати", ведя обширную научную деятельность как лингвист и историк, и вернется в 1957 году в СССР, осуществив целый ряд масштабных востоковедческих проектов, главными из которых станут создание многотомного тибетско-русско-английского словаря с санскритскими параллелями и истории Средней Азин.