Елизавета Литвинова - Василий Струве. Его жизнь и научная деятельность Страница 20

Могила В. Я. Струве (Пулково).

Знаменитый астроном тихо скончался 11 ноября 1864 года в четыре часа утра.

Струве оставил после себя многочисленное семейство: четыре сына и четыре дочери от первого брака пережили отца, а также три сына и одна дочь – от второго брака. Вторая жена Струве пережила его на три года. Император Александр II, узнав о смерти Струве, тотчас осведомился о положении его семьи и позаботился об обеспечении его вдовы и незамужней дочери. Итак, Струве покровительствовали три русских императора: Александр I, Николай I и Александр II.

В настоящее время вопрос о наследственности талантов представляет такой общественный интерес, что нельзя не воспользоваться в этом отношении любопытными данными, отмечаемыми на примере семейства Струве. Замечательно, что наследственность талантов в среде ученых проявилась исключительно в семействах астрономов; приведем в качестве примера Кассини, Бернулли, Гершеля и Струве.

Мы говорили уже, что старший сын Василия Яковлевича Струве, Отто Васильевич, явился прямым наследником научной деятельности своего отца; два сына Отто Васильевича, Германн и Людвиг Оттовичи, – также астрономы: первый – в Пулковской обсерватории, второй – обсерватор в Дерпте.

Наблюдательность практического астронома есть несомненный дар, который в большей или меньшей степени передается по наследству, как музыкальные способности или талант к живописи. Нам известно, что Отто Васильевич Струве состоял двадцать пять лет директором Пулковской обсерватории. Итак, это учреждение, представляющее такое важное значение для России, пятьдесят лет находилось в руках семейства Струве. В эти полвека влияние научного имени Струве в истории практической астрономии и высшей геодезии в России распространилось настолько, что завоевало себе навсегда определенное и прочное место.

Все дети Струве более или менее наследовали высокий рост отца и его крепкое телосложение. Замечательно, что в многочисленном потомстве Струве нет ни одного неудачника, которыми так богаты современные нам семьи. Все сыновья его благополучно закончили университетский курс и занимают более или менее видное положение.

ГЛАВА VIII

Заслуги В. Струве в области чистой и практической астрономии и геодезии; их связь с прошедшим и будущим этих наук

Оценка научных заслуг вообще-то является делом весьма трудным в популярном сочинении. Трудность эта возрастает, когда приходится говорить о таких деятелях, для которых, как для В. Струве, еще не наступила история. Относительно нашего знаменитого астронома можно сказать, что далеко не все его многочисленные заслуги в настоящее время надлежащим образом поняты и вполне оценены. Около тридцати лет прошло со дня его смерти, – слишком мало времени для того, кому предстоит жить в памяти потомков. В настоящее время и при данных условиях мы можем дать только некоторое понятие о заслугах Струве в области астрономии и высшей геодезии, их общем характере и роли в истории этих наук. В. Струве говорил о Гершеле: “Он поставил себе задачей основать знания звездного мира на точных наблюдениях, сделанных с помощью его могучих инструментов по обдуманному плану, и исполнил эту задачу с настойчивостью, беспримерной в летописях астрономии. Как бы ни были важны открытия этого астронома, относящиеся к различным телам Солнечной системы, мы их приписываем прежде всего превосходной силе его наблюдательных средств, созданных им же самим; но в его трудах по звездной астрономии нужно более удивляться гениальности и проницательности его ума, чем силе телескопа, и именно в этих работах потомство признало его наибольшие права на бессмертие”. Гершель сам ставил их на первое место в своих изысканиях, говоря в предисловии к мемуарам 1811 года: “Знание устройства неба было всегда конечным предметом моих наблюдений”. Все сказанное здесь о Гершеле с полной справедливостью можно отнести к самому Струве. Начало звездной астрономии как точной науки об устройстве Вселенной было положено Вильямом Гершелем. Струве же явился прямым и вполне достойным продолжателем этого великого труда.

Существующие идеи об устройстве Вселенной вообще по их существенному различию можно разделить на кантовские и антикантовские. Общая системность всего мироздания есть такая связь между всем видимым и предполагаемым множеством солнечных миров, такое их взаимодействие, что все они представляются лишь членами одной общей системы – системы высшего порядка, затем еще более высшей системы звездных систем, и так далее – такое понятие о системности в самом, деле удобно назвать кантовскими идеями. Воззрения же, отрицающие эту общую системность, – антикантовскими. Мы увидим, что идеи В. Струве и Гершеля принадлежат к кантовским. В. Струве, как видно из его “Etudes d'astronomie stellaire”,[6] внимательно изучил знаменитое сочинение Канта “Естественная история неба”, в которой кёнигсбергский философ предложил открыть порядок, соединяющий большие члены мироздания на всем его бесконечном протяжении, и вывести с помощью законов механики из первобытного состояния природы образование небесных тел и начала их движения. В. Струве справедливо называет такую задачу величественным, но слишком смелым для человеческого ума предприятием. Он говорит далее: “Во всяком случае астроном, читавший трактат Канта, хотя и не подпишется под всеми заключающимися в нем рассуждениями, но без сомнения и не расстанется с ними иначе, как с сильнейшим удивлением к гению и воззрениям автора, по большей части глубоким”.

Таково было впечатление, вынесенное великим наблюдателем из создания величайшего умозрения. Оно не удовлетворило его пытливого ума, не объяснило ему реального мира, но возбудило глубокое желание доказать общую системность, основываясь на несомненных данных наблюдения и опыта. В. Струве, конечно, как нельзя лучше сознавал, что это дело поколений, а не одного человека, и стремился только внести в него свою лепту. Отсюда его неизменное стремление к звездной астрономии. В области этой науки исследования Струве примыкают к работам Гершеля-отца и относятся главным образом к Млечному Пути, двойным звездам, поступательному движению Солнца и многим другим важным вопросам.

Древние называли Млечным Путем в небе полосу бледного света с неправильным очертанием и видимую во всякую темную безоблачную ночь. Невооруженный глаз усматривает в ней большее изобилие звезд, нежели во всех остальных частях неба. То же название “Млечный Путь” употребляется в смысле более широком, а именно: его относят не только к видимой светлой полосе, но и ко всей совокупности звезд со включением нашей Солнечной системы; вся эта совокупность рассматривается в астрономии как одна система, находящаяся в одной части Вселенной, в одном объеме пространства. Из одного уже такого определения Млечного Пути легко усмотреть, что с исследованием его связаны существенные вопросы об устройстве Вселенной. Сознавая это как нельзя лучше, Гершель посвятил много труда и времени на данное исследование и в конце концов пришел к заключению, что звезды распределяются в Млечном Пути неравномерно и что явление Млечного Пути есть результат неравномерной сосредоточенности звезд в разных местах. Закон распределения звезд в пространстве был впоследствии найден В. Струве. “Явление Млечного Пути, – говорит он, – столь загадочно с первого взгляда, что мы должны почти отказаться от удовлетворительного объяснения. Однако деятель науки никогда не должен отступать ни перед темнотой явления, ни перед трудностями исследования. Пусть он овладеет предшествующими трудами; пусть старается новыми точными исследованиями увеличить знание явления, и он может быть уверен в некотором успехе своих изучений, если останется на почве спокойного размышления, не поддаваясь влиянию возбужденной фантазии и предубеждениям. Какое бы малое поле ни завоевал астроном, он всегда его расширит, возвращаясь к своей задаче с настойчивостью, которая есть необходимое условие прогресса знания, и тогда-то, руководствуясь исследованием и вычислением, он может прийти к результатам даже неожиданным и вместе с тем высокой надежности”.