Иулиания - Он хотел жить и умереть странником. Воспоминания об иеросхимонахе Алексии Страница 22

Когда власти стали притеснять пустынножителей, выслеживая их на вертолетах, было благословлено покинуть горы. Церковь же, когда монахи разошлись, со временем разрушилась и совсем повалилась. Я тогда не попал на проверку и остался в горах. Отец Ахила ушел в Почаев: «Раз начались такие гонения, пойду я в любимую Почаевскую лавру».

Позже, несмотря на свою любовь к пустынножительству, он не стал возвращаться из Почаева – любил народ, общался. Известно, что отец Ахила за веру, за истину постоит всегда. Имея прекрасную память, он помнил много изречений из Святого Писания, но проповеди не произносил. А вот отец Виталий так говорил, что казалось, будто проповедь сама льется из его уст. Среди пустынников были знаменитые старцы, которые проповеди не говорили, однако, были очень духовными. Отца Ахилу все любили: и монахи, и семейные. Многие приходили к нему из Сухуми.

Уйдя в Почаев, спустя некоторое время, он вернулся с монахами Андрианом и Стефаном. Когда владыке сообщили о том, что они ушли из лавры, он благословил, чтобы они вернулись, пообещав простить: «Если не вернутся, – сказал он, – отправлю в запрещение. Вернутся – прощу».

Отец Ахила, переселившись по благословению Божией Матери в Почаевскую лавру, скорбел по оставленной им пустыне. И по мере сил и возможности неоднократно приезжал на Кавказ, помогая братии «хлебом насущным». Находясь в Почаевской лавре, он говорил: «Это не пустыня, ну, какую пользу я здесь принесу, будучи с людьми».

Все знали, что он был постриженником Киево-Печерской лавры. Братия, прихожане его очень уважали, следовали его советам. Без отца Ахилы не решались никакие серьезные вопросы. С ним считались, как с отцом Кукшей (Одесским), с которым мне также посчастливилось быть знакомым.

Отец Ахила глубоко скорбел о тех гонениях, которым подвергались православные, и по мере возможности оказывал помощь народу, понимая, как люди в ней нуждаются, глубоко сочувствовал им.

Сейчас-то хорошо, свободно. Можно идти в любые монастыри, пустыни открыты. Можно все, слава Богу.

Мы встречались во время его последнего приезда в Абхазию, и он сказал, что ни о чем не жалеет: «Там наместник мною доволен. Я у иконы стою. Никак нельзя мне сейчас в пустыню». Он отслужил здесь всенощную, Божественную Литургию, доставив всем несказанную радость. А мне сказал: «Отец Мардарий, идем к матушке Ольге. Там я тебе гостинцев привез, продуктов». После этого я с ним больше не встречался. Он обещал приехать, но не получилось, а чуть позже он был уже больным и немощным, так что посетить Кавказ уже не мог.

Отец Ахила часто говорил, что в последние времена будет очень тяжело. Раньше, в годы нашей молодости, несмотря на гонения, жизнь была более устойчивой, не то, что сейчас. А ныне каждые полгода, месяц или даже чаще происходят различные существенные изменения и не только в России, но и везде, по всей Вселенной. Отец Ахила еще много лет назад предупреждал об этом, говоря, что наступают времена, о которых предсказано в Святом Писании. Однако надо терпеть, терпеть. Я помню его любимое выражение: «Только терпеть».

А претерпел он много. Это – аскет из аскетов нашего времени. Себе никогда покоя не давал, почти не спал, дремал на ходу, бедный. Ночью он сугубо любил молиться. А я, как приду, лягу и усну, даже кушать не хотелось. Он же читает, читает до полуночи, как ангел во плоти. Молитвенник. Только заснет, храпнул, смотрю – вскочил, уже на молитве стоит. Хотя ему это было и трудно, но он боролся со сном, с собой и побеждал. Господь с ним был. Он до ста лет прожил. Это же такая благодать. Какой подвижник! Попробуй сейчас найди такого.

Вот один случай. Приехал батюшка в Сочи и немного приболел. Когда приехали врачи, он спросил: «Зачем их вызвали?» Те же объяснили, что у него микроинфаркт, и нужно принимать соответствующие меры. Однако когда ему хотели сделать укол, он отказался. Врачи прописали ему строгий постельный режим, но он и с этим не согласился. Когда они увидели, что он встал и пошел, то стали уговаривать его вернуться и лечь в кровать, увещевая: «Куда ты, дедушка, пошел? Тебе нельзя!»

В ответ на это старец с юношеским пылом возразил: «Это вам нельзя, а мне можно».

Таким он был всегда. Он не смотрел на внешнее, а говорил, что Бог – сила и что у Бога – сила. А врачи и сами болеют, и умирают. У отца Ахилы была крепкая живая вера, а это большая сила. Почил схиархимандрит Феодосии (отец Ахила) на девяносто седьмом году жизни 20 июня 2003 года.

Беседы и воспоминания об иеросхимонахе Алексии

Пустыня – матерь добродетелей

Встреча иеросхимонаха Алексия с архимандритом Зиновием в селе Юрьево

– Батюшка наш, пустынничек. Помоги, Господи. (Обнимает батюшку, плачет, рассказывает.) Я вспоминаю Абхазию. Как мы с пасеки (место в горах, где пустынники делают остановку, отдыхают) вышли утром, а пришли уже ночью. Тащили на себе муку, сахар, а это мешки килограммов по семьдесят. Пришли, а батюшка Мардарий взял тазик с тепленькой водичкой и нам ножечки вымыл. Я помню, он нам говорит: «С дорожки, миленькие, отдыхайте». А мы, как присели, так до утра батюшке вопросы задавали и какие ответы получали! Сейчас вспомнилось, что когда я сказал батюшке: «Как хотелось бы быть всегда рядом с Вами», то он ответил: «А я недалеко от тебя буду заканчивать свой земной путь». А я не поверил. Прошло много лет, и вот я теперь в Курской епархии, а батюшка здесь в Задонске. У меня сейчас послушание в университете с молодежью заниматься.

– Кто же такие студенты? Они верующие сейчас или как? – спрашивает батюшка.

– В основном, верующие.

– Епископ Игнатий (Брянчанинов) пишет: «Науки все хороши, но наука духовная – наука из наук. Светские, как ни бодрятся, ни гордятся, но наука из наук – это религия». Это надо понять, смириться и принять. Святые Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст – это такие светильники. И смирением победили все. Так и мы теперь. Вот один пустынник со мной подвизался. Прошел пустынный искус, приобрел плоды, как преподобный Серафим Саровский, вышел из пустыни и начал сеять. А в пустыне я выхожу из кельи в лес, подниму руки и потекли слезы, и радость какая! Там на Небе дом Божий, там Ангелы славят Бога день и ночь непрестанно. А мы на земле и днем, и ночью, кто как может. Истинно сказано: «О, пустыня, матерь всех добродетелей…» А теперь здесь. И это надо мне пройти.

– Батюшка, помните, Вы рассказывали, что лежите на коечке. Темно. Смотрите – заходит в шали матушка Анатолия, которую Вы постригали. Начали молиться. Она попятилась и исчезла. А однажды «пионеры» проходили, помните, батюшка? Не страшно было?