Женевьева Табуи - 20 лет дипломатической борьбы Страница 22

На следующий день, 13 мая 1931 года, в день выборов, Бриан печален. Он чувствует, что скоро свершится непоправимое. Он чувствует, что попал в капкан. В последнюю минуту Пьер Лаваль, бывший тогда премьер-министром, приглашает его на завтрак.

«Я хочу сопровождать вас в Версаль», – говорит он.

На этот завтрак, устроенный в маленьком особняке Пьера Лаваля на вилле Сайд в Париже, не был приглашен Леже, который почти не покидал Бриана с того времени, как его здоровье сильно ухудшилось. На завтраке присутствовали только Тардье и Мажино.

Весьма любопытно то, что строгий режим, который все сотрудники Бриана старались заставить его соблюдать, в этот день был нарушен. И еще более странное обстоятельство заключается в том, что Бриана заставляют чрезмерно много есть и пить, в результате чего он прибывает в Версальский дворец, чувствуя себя очень плохо физически. Как всегда, дорогу из Парижа в Версаль охраняют полицейские кордоны.

Когда транспорт двигается по городу, полицейские время от времени останавливают машины, чтобы дать пройти пешеходам. Машину с близкими сотрудниками Бриана останавливают перед выкрашенным в черный цвет магазином Рене Бриана, крупного торговца гробами в Версале. «Зловещее предзнаменование», – возникает у них мысль. Пейселон говорит: «Нам следует ожидать измены в последнюю минуту! Восемь дней назад Тардье обещал Бриану в палате депутатов шестьдесят голосов, позавчера он гарантировал ему не более сорока. А вчера вечером он позволил ему надеяться только на десять».

И тем не менее в «Отель де резервуар», как и в «Трианон паласе», где в этот день был дан роскошный завтрак, все верили в успех Бриана.

В два часа дня ложи для публики в зале заседаний были переполнены, так как все хотели видеть, как по очереди поднимаются на трибуну шестьсот депутатов и четыреста сенаторов и, скромно опустив в урну бюллетень, спокойно возвращаются на свои места.

Все это время Бриан, ожидающий в кулуарах, окружен плотным кольцом людей.

Серьезное физическое недомогание Бриана уступает место страшному негодованию, когда после подсчета голосов ему сообщают, что в первом туре голосования Думер получил на 40 голосов больше.

Во втором туре его близкие друзья говорят ему: «Фланден, Мажино и Тардье затеяли против вас закулисную игру, хотя именно они главным образом и толкали нас на то, чтобы мы предложили вам выставить свою кандидатуру. Действуя таким образом против вас, они осуществляют двойной маневр: побудив вас выдвинуть свою кандидатуру, они надеются тем самым полностью развенчать вас в глазах общественного мнения и в особенности дискредитировать вас как министра иностранных дел».

Бриан снимает свою кандидатуру. Очень бледный, он, шатаясь, направляется тогда к маленькой комнатке, где, согласно традиции, вновь избранный должен принять поздравления своего несчастного конкурента, прежде чем предстать перед лицом Национального собрания, которое встретит его бурными аплодисментами.

Немного спустя Бриан, болезненное состояние которого еще больше ухудшилось, поддерживаемый Леже, медленно садится в машину, чтобы возвратиться в министерство иностранных дел.

Однако Бриан спокойно и с достоинством переносит свое унижение, единственной причиной которого является резко выразившийся уже в то время упадок его физических сил.

И тем не менее на следующее утро Бриан отправляется в Женеву председательствовать в комиссии Европейского союза.

В поезде он проводит часть ночи за беседой со своими сотрудниками: «Я спрашиваю вас, своевременно ли сейчас мне выйти из кабинета этого Пьера Лаваля, который меня предал и будет действовать в том же духе?»

На следующий день его застают еще в том же кресле пульмановского вагона машинально перелистывающим детективный роман.

А по прибытии на вокзал Корнавэн он заявляет при всеобщем молчании своих сотрудников:

«Я чувствую, что моя политика находится под угрозой… под большой угрозой. Ее хотят изменить! Когда речь идет о мире во всем мире и в твоей стране, никто не имеет права уклоняться от обязанностей, если только его к этому не принуждают! С тем же твердым желанием продолжать свои усилия я останусь министром иностранных дел».

По возвращении Бриана во Францию его поклонники, не имевшие возможности продемонстрировать ему свою преданность на следующий день после его поражения на президентских выборах, ожидают женевский поезд, в котором прибывает Бриан, чтобы устроить ему триумфальную встречу.

И когда машины Бриана и его окружения двигались от Лионского вокзала до Кэ д’Орсэ, они были встречены с таким энтузиазмом, что потребовалось вмешательство полиции.

Поднимаясь по ступеням парадной лестницы Кэ д’Орсэ, очень взволнованный, Бриан произносит несколько слов. Он не сказал ничего особенного, если не считать последней фразы: «Несмотря ни на что, я не отчаиваюсь!»

Глава 9. Официальная поездка в Берлин

Халат из розовой бумазеи в коричневую полоску. – Северный вокзал, 18 июля 1931 года. – Самое трудное в путешествии – это возвращение. – Лаваль и лондонский Тауэр. – Всякое случается. – Брюнинг предпочитает автобус. – Институт любви. – Кто одержит верх: немецкие националисты или Адольф Гитлер?

Время идет…

Шестнадцатого июля 1931 года, Париж, Кэ д’Орсэ. Пятый этаж, небольшая комната Аристида Бриана.

В халате из розовой бумазеи в коричневую полоску, Бриан, усталый и сгорбленный, сидит в кресле. Перед ним стакан молока.

Рядом с ним два неразлучных друга – массивный, нарочито небрежно одетый Пейселон, директор «Журналь офисьель», и Алексис Леже в безукоризненном черном пиджаке и полосатых брюках.

Бриан еще не хочет признать себя побежденным. Разве международная обстановка, доминирующим фактором которой является экономический кризис и банкротства в Германии, не дает ему возможности снова проявить инициативу?

Алексис Леже встает. Он бегло излагает своему шефу последние события, начиная с того момента, когда в конце января Пьер Лаваль стал председателем Совета министров.

«14 апреля в Мадриде республика пришла на смену королевству. Для Алкала Самора, Асанья, Леру, Гарсия, Прието, которые в течение многих лет подготавливали это событие, пробил час победы. Король отрекся от престола.

Он покинул Испанию на борту крейсера, а королева уехала на поезде «Южный экспресс». Алкала Самора стал президентом республики».

В Берлине – инфляция, паника, возмущение, в то время как председатель Рейхсбанка и канцлер совершают турне по столицам в поисках средств для преодоления финансового кризиса…

Впрочем, как раз послезавтра канцлер Брюнинг и его министр иностранных дел Курциус прибывают на Северный вокзал…