Георгий Фёдоров - Брусчатка Страница 22

Когда в начале 60-х годов мне довелось побывать в Италии с несколькими товарищами по институту, во время осмотра Пантеона пояснения нам давал один наш итальянский коллега. Так вот, показывая на гробницу первого короля объединенной Италии Виктора-Эммануила, он, к удивлению некоторых из моих товарищей, сказал, что дорогу к престолу королю проложил именно Гарибальди. Это совершенно не вязалось с нашей официальной историографией, представлявшей Гарибальди едва ли не как последовательного марксиста…

Еще более знаменитым был род Татьяны Сергеевны со стороны отца.

Как рассказала мне мой друг Нина Карсов, родившаяся и выросшая в Польше и далее успевшая отсидеть в тюрьме при коммунистическом режиме за свои демократические убеждения, род Пассеков был хорошо известен в Польше еще с позднего средневековья. Сама фамилия Пассек происходит, вероятно, от ласкательного, уменьшительного имени Павел. Пассеки принадлежали к дворянскому роду. Их "родовое гнездо" находилось недалеко от Варшавы на Мазовщине. В XVI веке часть из них переселилась на Волынь, еще одна часть — на земли возле Смоленска. В XVII–XVIII веках, когда эти земли вошли в границы Российской империи, Пассеки получили российское дворянство.

В XVII веке жил и творил классик польской литературы Ян Хризостом Пассек, оставивший в частности, хорошо известные ныне «Мемуары», в которых повествуется о его жизни: поездке в Данию, участии в войне против Московии, а затем и в польском посольстве в Москве.

При императрице Елизавете Петровне из этого обрусевшего дворянского рода выходили просвещенные гвардейские офицеры. Многое сделали Пассеки в России и на других поприщах.

Лейб-гвардии Преображенского полка офицер Петр Богданович Пассек был именно из этого рода.

Ко времени царствования Петра III и подготовки Дворцового переворота Петр Богданович уже имел чин капитан-поручика. Молодой офицер был горяч, блестяще образован и настроен решительно против императора. Хотя в Петре III и текла кровь его великого предка Петра I, но воспитанный при голштинском дворе, он открыто презирал все русское, издевался над!1равославным духовенством, публично хвастался, что 80 время Семилетней войны (1755–1761 годы) передавал секретные сведения в ставку врага — немецкому Командованию. Он сделал своих голштинских унтер-офицеров, парикмахеров и т. п. русскими генералами; он превозносил прусского короля Фридриха Великого, утверждая, что был бы счастлив стать офицером его армии. Петр III позорно перечеркнул все победы России над Пруссией в Семилетней войне (включавшие и взятие Берлина в 1761 году), ради интересов голштинского двора втянул Россию, в бессмысленную войну с Данией, а дни и ночи коротал в пьяных кутежах и дебошах, намеренно оскорбляя все русское. Это не могло не вызвать негодования русского общества — прежде всего образованного, в том числе и офицерства. Указ об упразднении Тайной канцелярии, о вольности дворянской, а также другие указы Петра III, направленные на некоторое улучшение правового и имущественного положения русского дворянства, не смягчили негодования по отношению к нему со стороны того лее дворянства. Возник заговор, ставивший целью свержение Петра III и возведение на престол его опальной жены Екатерины Алексеевны, которую император не раз грозился сослать в монастырь или заточить в темницу. Сам он открыто жил со своей любовницей, толстушкой графиней Елизаветой Романовной Воронцовой, которую даже сулил возвести на престол.

Екатерина Алексеевна — будущая великая императрица Екатерина II — в отличие от не любящего и нелюбимого мужа, не имела ни капли русской крови. Она была чистокровной немкой. Однако, попав в Россию и приняв православие, она стала подлинно русской императрицей и писательницей, горячо полюбила Россию и, как мало кто другой из русских государей, способствовала ее возвышению и расцвету.

Оставив в стороне теневые стороны ее царствования, скажем сейчас лишь о ее выдающемся таланте государственного деятеля. Не последнее значение Б этом имело ни разу не обманувшее ее умение разбираться в людях, привлекая к себе сердца, умы и шпаги самых ярких, смелых, одаренных. К числу таких относился и лейб-гвардии капитан-поручик Петр Богданович Пассек, ставший одной из центральных фигур заговора, на который Екатерина решилась, исходя из интересов России, да и из своих личных. Собственно, арест Петра Пассека и послужил поводом для немедленных и решительных действий заговорщиков. Став самодержавной императрицей, Екатерина сделала Петра Богдановича камергером своего двора, генералом, кавалером многих высших орденов. При Павле I Петр Богданович был в опале. Снова был возвращен ко двору с воцарением Александра I, но вскоре вернулся в родовое поместье, где и скончался в 1804 году…

Во второй половине XIX века двое Пассеков, известных профессоров, были в разное время ректорами одного из старейших университетов Европы — Дерптского (Юрьевского), ныне Тартусского…

Татьяна Петровна Пассек — двоюродная сестра Герцена, талантливый литератор, обладавший острым и наблюдательным умом — пользовалась огромным уважением своих современников, да и потомков. Она создала ряд литературных произведений, в числе которых знаменитые «Воспоминания», выдержавшие ряд изданий, переведенные на многие языки и не потерявшие своего художественного и познавательного значения и до сего дня…

Названная в ее часть, Татьяна Сергеевна родилась в Петербурге в 1903 году в обеспеченной и высокоинтеллектуальной дворянской семье. Она получила блестящее образование и воспитание. Детство и отрочество ее были вполне благополучными. Однако после Октябрьской революции с каждым годом и даже месяцем над ней нависала все большая опасность. Петербург то и дело подвергали «чисткам». Попавшие в проскрипционные списки либо уничтожались, либо были обречены на жалкое и страшное существование в тюрьмах, лагерях и ссылках. «Вычищали» прежде всего дворян и интеллигенцию. Татьяна Сергеевна Носилась к обеим этим категориям и, казалось, Упасть ее была предрешена. Где-то в страшных омутах ГУЛАГа на долгие годы сгинул любимый ею человек хитроумный, изящный, блестящий Борис Латынин. Очередь была за ней. Однако тут в Петербург на гастроли приехал Московский Художественный Театр и с ним его главный художник Иван Яковлевич Гремиславский. Увидев Татьяну Сергеевну, он сразу и на всю жизнь в нее влюбился. Они поженились, поселились в Москве. Здесь Татьяна Сергеевна продолжала заниматься археологией, которой увлеклась еще с юности. Археология тогда официально считалась буржуазной лженаукой, и заниматься ею приходилось полулегально. Московские коллеги приняли Татьяну Сергеевну очень радушно. Она посвятила себя изучению энеолитической культуры блестящей крашеной керамики IV–III тысячелетий до нашей эры, распространенной на гигантских просторах лесостепей, степей и пустынь Евразии, в частности, одному из самых ярких вариантов этой культуры, ареал которой находится в Днепро-Дунайском бассейне (в России эта культура называется — Трипольской, в Румынии — культурой Кукутень). Постепенно она стала ведущим специалистом по этой культуре. После официального признания археологии она защитила кандидатскую, а затем и докторскую диссертации, труды ее были широко известны специалистам и у нас и за рубежом. К несчастью, после неудачной операции, она лишилась возможности иметь детей, и на ней знаменитый род Пассеков (по крайней мера эта его ветвь) пресекся…