Увидеть весь мир в крупице песка… - Юрий Андреевич Бацуев Страница 23

Очнулся он, может быть, через пять минут, а может, через пять часов – неизвестно. Солнце ещё стояло высоко и исторгало своё пекло на землю. Но теперь это для него ничего не значило. Тонкая струйка воды омывала его лицо. И то, что он увидел сквозь брызги воды удивило его: прямо на него уставились два широко – поставленных змеиных глаза. Холодный блеск, презрение и высокомерие выражали они. Как только он приподнял веки, вдруг увидел аскетическую голову старца – йога, склонившуюся над ним. Широко-поставленные змеиные глаза смотрели на него с холодным презрением и высокомерием. На макушке лысого йога торчало всего несколько волосинок. Старец недовольно крутнул головой и фыркнул.

При этом губы его зубастой пасти почему-то далеко разлетались в стороны. «Губошлёп» – только и мелькнуло в больном сознании человека, бессильного как следует оценить обстановку. Едва ли он понял, что перед ним стоял верблюд – олицетворение хозяина пустыни.

…По-настоящему же он пришёл в себя только ночью, и сразу же ощутил ужасный холод. Он всё ещё лежал в водопойном корыте, и тело его вибрировало мелкой дрожью. В левом боку он почувствовал ноющую боль. Корыто было довольно узким и очевидно бок он ушиб, когда падал в него.

Ощущение холода, боли и голода сразу же обрушилось на него,

побудив тотчас подняться и выбраться из корыта.

Зной в пустыне

Белое солнце,

Жёлтый песок.

Смерть на землю

Клонится

С палящих высот.

Поле, поле, поле,

Полевая жизнь,

Гибель и раздолье

Нынче подружились.

Друг мой у бархана

Недвижный лежит -

Зной Казахстана

Сжёг его жизнь.

На бархане пекло,

А фляжка пуста -

Смерть и ко мне

Подъехала! -

Жжёт огнём уста.

Поле, поле, поле, -

О – ох, плавится мозг! -

И ни тревог, ни боли,

Ни забот, ни слёз. -

Дайте бездыханному,

Мне воды глоток!!!

Спят кругом барханы -

Зной жесток.

09. 04. 1974 г.

Павлодар. Со всех сторон высокие трубы с разного цвета дымом. Город раскинут широко, благо степь тоже широка и лыса. Зелени мало. Частые ветры с пылью. Говорят, город будущего, надо добавить и прошлого. Здесь останавливались декабристы и разные путешественники. К сожалению, в музее побывать не удалось. Почему Павлодар? – Кажется, какому-то наместнику подарил эту плоскую провинцию царь Павел. Удивительно, Павлодар и Петропавловск до сих пор не переименованы.

…На базе экспедиции в пос. Шокат грязь и лужи. База обширна, как и всё здесь. Чтобы добраться до конторы, приходилось обходить обширные лужи. Базовские постройки расположены по-дурацки. Не знаю, кто виновник этого. Сейчас строят новую камералку у входа на базу – это уже кое-что.

…Лежим втроём не в гостиничной комнате, куда намечали попасть. Петр Фёдорович Копылов – главный инженер экспедиции специально выделил нам с Игнатичем большой автобус, чтобы в Павлодаре устроились в гостиницу. Приехали в гостиницу «Иртыш», но там мест не оказалось. Не было их и в других гостиницах – какое-то совещание в городе. Мы со вздохом вспомнили аэропортовскую гостиницу, где провели прошедшую ночь.

Купили билеты на Алма-Ату и снова вернулись в Шокат. Сейчас в общежитии, в комнате на женской половине.

…Перед вылетом из А-Аты в аэропорту встретили парня (нам незнакомого ранее). Оказалось, он едет работать в Павлодарскую экспедицию. В гостинице познакомились – Анатолий Егорович. С тех пор мы почти всегда вместе. Будет работать техноруком экспедиции.

Главный инженер Копылов – для меня просто Петя – мы учились с ним в Иркутске в геологоразведочном техникуме в 55-м – 58-м годах – сильно поседел. Мы только вдвоем с ним остались в Казахстане. Я как коренной житель вернулся на родину, а Петя из Красноярского края. Нас человек пять направили работать в Казахстан. Мы с ним остались, остальные вернулись в Сибирь. Петр сразу хотел уехать, но ему предложили должность инженера и он соблазнился. Потом окончил заочно институт и продвинулся по работе.

…После ознакомления с материалом (отчетом) Игнатич – старший гидрогеолог нашей партии «заболел» золотой лихорадкой. Так захотелось ему найти золото. Но керн в экспедиции в ужасном состоянии. Еле-еле отыскали ящики с керном по пяти скважинам. Кроме золота, отличная аномалия свинца (1%) в скважине 69. Её керн мы не отыскали.

…Старшего геолога Головерова, ответственного за объект, сегодня не было. Решено, завтра как следует заняться керном. Два дня мы будем заниматься им.

…Как-то там мои дела, в Алма-Ате? Неожиданным будет мой уход из партии для Николая Игнатьевича, который планирует заняться «промышленными водами» со мной.

11. 04. 1974 г.

– Мне сейчас больше по душе скважина 69, где свинца 1%, и скважина 172 с молибденом, чем скважина с золотом, – очень часто говорит Игнатич, после того, как я выразил свои сомнения относительно анализов воды, которые показали наличие золота в скважинах.

И, тем не менее, мы девять скважин опробовали именно на золотометрию. Керн тех других, в которых много свинца и молибдена, мы так и не нашли. Хотя провели в кернохранилище безвылазно два дня…

Перед отъездом в Алма-Ату зашли к Петру Фёдоровичу попросить машину, которая отвезла бы нас в аэропорт. Интересно было наблюдать, как он в промежутке между нашим разговором принимал посетителей.

– Мне надо 20 рублей, – сказал человек с помятым лицом и протянул заявление на аванс.

– 20 рублей? – изумился Пётр. – Вы не с того начали. Вас мы будем разбирать на местном комитете и ставить вопрос об увольнении. Потом уже можно будет говорить о деньгах.

– Тогда я могу написать заявление на увольнение.

– Как это написать? Мы сами Вас уволим. Вы не выходили на работу и пьянствовали.

– Что я плохо работал? Отремонтировал машину, которая у вас валялась под забором.

– У нас машины не валяются под забором. Вы не выходили на работу. Не так начали своё знакомство с нами.

– Машину я отремонтировал хорошо. Для себя готовил, думал здесь работать, а сейчас.

– Как Вы отремонтировали, это мы узнаем у механика. Всё остальное Вы можете узнать у комендантши общежития, если сами не помните.

– Тогда увольте меня, только по-хорошему.

– Как это «по-хорошему»? Чтобы Вы в другом месте обманывали людей. – Уволим, конечно, только не «по-хорошему».

Глаза у Петра голубовато – стальные, пронзительные, чуть насмешливые.

Получили мы вместо автобуса или легковой машины, самосвал, те были

на