Николай Полетика - Вoспоминания Страница 24

Временное правительство напрасно просило Раду обождать до созыва и решения будущего Учредительного Собрания. В Киев была направлена делегация во главе с Керенским для переговоров с Радой. Переговоры фактически кончились победой Рады.

Временному правительству в соглашении от 3 июля 1917 пришлось признать Раду и Генеральный Секретариат высшим краевым органом власти на Украине. Украинская Центральная Рада признала Всероссийское Учредительное собрание верховной властью и дала обязательство, что Украина не отделится от России, если Всероссийское Учредительное собрание предоставит автономию Украине. Фактически Центральная Рада, в которую сейчас вошли представители национальных меньшинств Украины, стала парламентом (ландтагом) Украины. За Украиной последовали и другие народы бывшей Российской Империи. Состоявшийся во второй половине сентября в Киеве съезд народов России высказался за перестройку России на федеративных началах.

Одновременно Рада развернула работу по организации национальных украинских войск. Эта организация протекала в двух направлениях:

Во-первых, в формировании из частей бывшей царской армии, в которых преобладали украинцы, украинских регулярных частей. В августе 1917 г. 34 армейский корпус, которым командовал генерал Павел Скоропадский (будущий гетман), был реорганизован в I Украинский корпус, пополненный украинскими добровольцами и «сотнями» Вольного казачества.

Во-вторых, в создании Вольного казачества и отрядов украинских добровольцев. Вольное казачество возникло прежде всего на правобережной Украине как организация самообороны крестьян от банд дезертиров из старой русской армии. Постепенно Вольное казачество возникло на Волыни, Херсонщине и Левобережной Украине. В деревнях на Украине были десятки тысяч людей, вернувшихся с войны и умеющих стрелять. Имелись сотни тысяч винтовок, закопанных в земле, спрятанных в «клунях» и «коморах» и не сданных, несмотря на все кары и угрозы властей, миллионы патронов в той же земле, пулеметы и трехдюймовые полевые орудия чуть ли не в каждой деревне, склады снарядов, склады шинелей и папах чуть ли не в каждом городишке. Так возникли банды, резервом которых была деревня. А «батьками-атаманами» этих банд стали «самостийники» – народные учителя, фельдшеры, украинские семинаристы, ставшие во время войны 1914-1917 г. прапорщиками и поручиками. Все они украинцы, все они «щиро» любят «мать Украину» («нэньку Украину»), все говорят на украинском языке, все они за Украину без панов, без офицеров-москалей, за такую Украину, в которой они, «батьки-атаманы», будут самовластными хозяевами и правителями.

Всеобщий съезд Вольного казачества в Чигирине в середине октября 1917 г. окончательно оформил эту организацию, избрав ее верховный орган – «Генеральную Раду Вольного казачества».

В течение 1917-1920 гг. Киев двенадцать раз переходил из рук в руки, двенадцать раз переживал смену различных и враждебных друг другу режимов.

Перенести это в течение трех лет было нелегко, ибо каждая смена власти сопровождалась артиллерийским и пулеметным обстрелом Киева (не говоря уже о ружейной и пулеметной перестрелке на улицах), ранениями и даже гибелью не только участников борьбы, но и мирного населения города. Я сам видел как 4 января 1918 г. на Бибиковском бульваре (ныне бульвар Шевченко) повстанцы деловито расстреливали украинских сичевых стрельцов, а на Печерске в тот же день сичевые стрельцы расстреливали у стен Арсенала его рабочих. Киевский обыватель в конце концов привык к этой смене режимов и научился приспосабливаться к ним. Самым верным показателем готовящейся смены режима стал Киевский базар: за два-три дня до прихода новой власти с базара исчезало все съестное. Летом в эти дни можно было купить лишь редиску и цветы. Денежных знаков ещё правившей власти на базаре уже не принимали. Твердой валютой все эти годы были «царские деньги» и «керенки».

Фактически все эти годы (1917-1920) большая часть Украины, и в частности Киев, были оторваны от остальной России и варились в собственном соку. Брат моей конотопской землячки три года был отрезан от своей семьи и учительствовал в каком-то селе под Каменец-Подольском. Три года он был не в состоянии пробраться в Конотоп. Мужья и жены, отцы и дети, браться и сестры были полтора-два года отрезаны друг от друга. Мои поездки из Киева в Конотоп и обратно были связаны, как будет показано дальше, с крупным риском для жизни.

На Украине одновременно сосуществовало несколько режимов: 1) советский, 2) украинский и австрогерманский, 3) добровольческий, 4) англо-французских оккупантов, 5) польская власть (Новоград-Волынский, Житомир с августа 1918 г.).

Отдельные районы по несколько раз переходили из рук в руки в зависимости от превратностей гражданской войны. Деревня и небольшие города (а иногда даже крупные – Екатеринослав) находились под властью банд. Здесь царствовали Махно, Григорьев, Зеленый, Струк, Ангел, Сокол, Соколов, Соколовские, Волынец, Ромашко, Мордалевич, Шепель, Голуб и др. «Батьки-атаманы» переходили поочередно от Советской власти на сторону Украинской Рады и Директории, а затем на сторону Добровольческой армии (Струк даже получил от Деникина чин полковника). Власть того или другого режима распространялась лишь на города и местечки, занятые его войсками.

Линия фронта на Украине плясала, как маятник, ежедневно в ту или другую сторону. Многочисленные «батьки-атаманы» банд опирались на крестьянство, пополнявшее их ряды. Они вели набеги на города, устраивали погромы, главным образом еврейские, грабили, убивали и насиловали население.

Военные коменданты отдельных городов и районов не подчинялись своему «центральному» правительству. В Казатине военный комендант Украинской Рады и Директории не выполнял их приказаний из Киева. В декабре 1918 г. он самочинно задержал дипломатическую миссию Украинской Директории, отправленную последней за границу для переговоров с державами Антанты о признании Украинской Народной Республики. Коменданты Добровольческой армии не выполняли приказов Деникина и распоряжений деникинских властей. Я сам видел, как комиссары Советского правительства Украины в 1919 году не могли заставить Богунский и Таращанский полки повиноваться своим приказам. Они могли лишь уговаривать эти «легендарные» полки.

В такой чересполосице военных режимов и диктатур и их быстрой смене мирные жители могли сохранить свою жизнь лишь посредством социальной и политической мимикрии. Быть очень «щирым» украинцем было нельзя – при очередной смене власти могли расстрелять «большевики». Быть очень советским – тоже нельзя, могли расстрелять деникинцы или «сичевики». Взбаламученное море политических, национальных и социальных страстей захватывало жизнь и душу мирных жителей. «Все течет, все меняется… с быстротой выстрела», – острили молодые философы, ученики профессора Гилярова. Было важно уцелеть под ливнем противоречивых требований и приказов быстро сменяющихся властей.