Николай Полетика - Вoспоминания Страница 25

В такой чересполосице военных режимов и диктатур и их быстрой смене мирные жители могли сохранить свою жизнь лишь посредством социальной и политической мимикрии. Быть очень «щирым» украинцем было нельзя – при очередной смене власти могли расстрелять «большевики». Быть очень советским – тоже нельзя, могли расстрелять деникинцы или «сичевики». Взбаламученное море политических, национальных и социальных страстей захватывало жизнь и душу мирных жителей. «Все течет, все меняется… с быстротой выстрела», – острили молодые философы, ученики профессора Гилярова. Было важно уцелеть под ливнем противоречивых требований и приказов быстро сменяющихся властей.

В самом Киеве житель Демиевки боялся пойти на Подол, ибо туда часто набегали разные банды, а житель Подола с опаской ходил на Шулявку, боясь налетов банды Ангела или Зеленого.

Еще летом 1917 года крестьянское движение на Украине поднялось очень высоко. Оно выражалось в захвате помещичьих земель, разделе помещичьего сельскохозяйственного инвентаря, скота и т.д. Погромов и поджогов помещичьих усадеб было ещё не так много. Крестьяне хоть и не делили ещё землю, но смотрели на помещичьи усадьбы, как на свою собственность. И в деревне с каждым днем становилось все опасней и опасней. Поэтому большинство помещиков бежало из своих усадеб в крупные города («великий страх» французских помещиков в 1789 году). Наши друзья Зороховичи покинули Дубовязовку и летом 1917 года, как и многие другие, переехали на жительство в Киев.

Другой характерной чертой этого трехлетия были истребительные еврейские погромы, продолжавшиеся без перерыва все три года гражданской войны и даже после ее окончания.

Украина – историческая родина еврейских погромов. Казацкое восстание Богдана Хмельницкого (1648– 1658) обошлось еврейству Украины в 250 тысяч жертв. Было вырезано 700 еврейских общин. Восстание Хмельницкого было истребительной войной украинского крестьянства (казачества) против «ляхов и жидов», против польских помещиков и еврейских арендаторов и торговцев, когда вырезывались или угонялись в татарский плен целые еврейские общины и на Правобережной и на Левобережной Украине. Освободительный путь украинского народа в XVII в. прошел по трупам евреев.

XVIII век принес еврейству Украины «гайдаматчину» (1734-1764), «колиивщину» (1764), которая ставила себе задачу «с ножем у халяви жидив кинчать» (Тарас Шевченко). В спокойное мирное время «гайдаматчина» выражалась в набегах на неохраняемые " польскими войсками города и местечки, а во время войн и смут – в погромах и массовой резне евреев. Гайдаматчина обошлась еврейству в 50-60 тысяч жертв.

В XIX веке антисемитская политика царизма использовала убийство народовольцами Александра II в 1881 году для организации еврейских погромов в городах и местечках. Погромщиками была городская чернь: «Евреи убили царя. Царь велел бить евреев». В погромной кампании 1881-1883 годов пострадали 150 городов и местечек. Погромы выражались в разрушении домов и грабеже имущества. В Киеве и Балте погромы сопровождались убийствами и резней евреев.

Погромная кампания 1905 года ограничилась почти исключительно Украиной (910 погромов): в Черниговской губернии, напр., 329 погромов, в Херсонской – 82, в Бессарабии – 71 и тд. Из 690 погромов, происшедших в 4-5 дней после Октябрьского манифеста о свободах в 1905 г., 626 погромов падает на местечки и деревни. Эта цифра свидетельствует, что малограмотное украинское крестьянство (всего от 10 до 16% грамотных по разным губерниям Украины) было главной силой погромов.

Украинские города и тем более местечки, особенно на Правобережной Украине, были населены, в основном, евреями. На Правобережной Украине евреи в среднем (включая деревни) составляли 12-13% населения, но в городах Правобережья – в Киевской и Херсонской губерниях – евреи составляли 31% населения, в Подольской – 41%, в Волынской – 51%. Были местечки, где евреи составляли нередко 90-95%, а в некоторых и все 100% населения. Именно в этих местечках происходили наиболее жестокие погромы и резня евреев.

Украинское националистическое крестьянство обрушилось в 1917-1920 г. на евреев по двум главным причинам:

1) евреи принимали весьма активное участие в революции и политической борьбе, играя в эти годы видную роль в коммунистической партии и в советском аппарате. Для темного украинского крестьянства «жид» всегда был «коммунистом», а «коммунист» всегда был либо «жидом», либо «москалем» (великороссом).

2) любой еврейский погром, выражаясь терминами Второй мировой войны, всегда давал «трофеи» (военную добычу). А поиски «трофеев» были исторической традицией украинского казачества, начиная с XVI-XVII вв. Походы Запорожской Сечи против «неверных» турок и татар на Крым и в Черное море с целью «пошарпать анатолийские берега» (Гоголь) давали огромную и богатую добычу. Запорожская Сечь жила и кормилась этой добычей, как сказал мне в 1921 г. бывший премьер-министр Гетманского Правительства профессор истории Украины Н. П. Василенко.

В 1912-1920 гг. такими походами за «трофеями» против неверных стали, как говорил Н.П. Василенко, еврейские погромы. Они, кроме богатых доходов, прельщали одним важным преимуществом: были совершенно безопасны для погромщиков.

В погромном движении против евреев в 1917-1920 годах принимали участие крестьянство и солдатские массы всех армий и всех режимов:

солдаты бывшей царской армии;

украинское крестьянство и войска Украинской Рады, гетмана и Директории;

красноармейцы и партизаны Красной армии, сдерживаемые своим командованием;

офицеры и солдаты Добровольческой армии (деникинцы);

польские войска.

Особенно страшными еврейскими погромами и резней евреев отличались «вольные казаки», «сичевые стрельцы» и «гайдамаки» Украинской Рады и Директории, банды украинских «батек-атаманов» и «офицерские полки» Деникина.

Обстановка стихийной анархии и быстрой смены властей способствовала развитию погромов. Погромная кампания 1917-1921 г. приняла огромные размеры, превзойдя по числу еврейских жертв даже восстание Богдана Хмельницкого.

Все эти три года (1917-1920) для трудовой интеллигенции основной житейский – не политической и не национальной – задачей было прожить и прокормить свою семью. Дороговизна росла в геометрической прогрессии и при том не по дням, а по часам. Крестьяне стали некоронованными владыками базаров и крепко держали городской люд в своих руках. Торговля стала принимать форму натурального товарообмена. Деньги принимались не всегда. Крестьяне меняли хлеб, крупу и прочие сельскохозяйственные продукты на мануфактуру, обувь, одежду, мебель. В большом спросе у крестьян были гвозди, винты, шайбы и прочая металлическая мелочь, до зареза нужная в крестьянском хозяйстве. Дегтя не было, и крестьяне смазывали колеса своих телег свиным салом.