Александр Мамалуй - Военный дневник (2014—2015) Страница 25

Пока правосеки спали у себя в РОВД, у них кто-то спер пикап. А потому, что надо посты выставлять! У нас вот ничего не сперли.

Через несколько месяцев эту машинку, правда, изрядно потрепанную, бойцы моей роты нашли у виадука, между Авдеевкой и Донецком. Вернули владельцам. Ну, в смысле, правосекам.

…Собрались, пошли зачищать город. Пехота, танки… Рядом со мной шла худенькая девочка-правосечка с чешским пистолетом-пулеметом «скорпион». Как впоследствии я узнал, это была Яна Зинкевич — начмед ДУК ПС. Она потом часто приезжала к нам в роту, по медицинским вопросам.

Сопротивления не было. Сепары — кто затаился, кто бежал из города.

После зачистки мы заняли позицию за многоэтажкой на окраине, у брошенных сепарских укреплений.

Начали осторожно выбираться на улицу местные. Понесли нам гостинцы — кто хлеб, кто воду, кто пепси-колу.

Было приятно: чувствуешь себя эдаким воином-освободителем. Симпатичная девушка принесла трехлитровую банку растворимого кофе, уже разболтанного с сахаром. Толстый после демобилизации на этой девушке женился.

Набежали дети — девчонки лет 10–12. Рассказывали, как плохо было при сепарах. Девочкам очень понравился наш Рустам — какие-то там особенные глаза они у него обнаружили. Русик же глаза эти делал страшными, говорил, что он бандеровец и детей ест.

Авдеевка

Впоследствии, когда возле многоэтажки организовали стационарный опорный пункт, эти девчонки стали там постоянными гостями. Бойцы их подкармливали, давали фоткаться с оружием и в балаклавах, а девчонки разрисовывали маркерами наши машины — украшали их зайчиками и белочками.

Наступило время адресных зачисток.

Многие местные жители решили воспользоваться нами для сведения личных счетов со своими давними друзьями и соседями. Пошли одно за другим сообщения о прячущихся сепарах и пособниках террористов. Несколько раз съездив по адресам и не найдя ровным счетом ничего, мы перестали реагировать на фантазии местных.

…Со стороны Донецка показался грузовик, едущий на большой скорости. Мы взяли его на прицел. «Урал» с низкими бортами, в кузове — ЗУшка на талрепных растяжках. Доехал до перекрестка, остановился.

Я пошел к грузовику, пацаны — прикрывали.

В грузовике оказались шесть офицеров во главе с подполковником — командный состав зенитной части. Эта часть с мая месяца держала оборону под Донецком. Узнав об освобождении Авдеевки, офицеры приехали проверить, целы ли их квартиры и машины в гаражах.

Проехался с ними по городу. Все имущество уцелело, и довольные офицеры, сердечно с нами попрощавшись, убыли к себе.

…В 17 часов мы выехали на 15-й блок. Ротный пошел к Медведюку обсудить дальнейшие планы. Пацаны — гарнизон блокпоста, накормили нас горячим супом. На блоке гостили знакомые священники Украинского патриархата, что приходили к нам на ужин перед Песками. Пока мы хлебали суп, они за нас молились…

Я в первый раз за полтора суток снял броню и разгрузку, но не прошло и пяти минут, как появился капитан Кудря и скомандовал выезд.

Задачу узнали уже в кузове. Вводная такая: БМП 17-й танковой бригады, истратив БК, на последних каплях горючего вышла из боя за Авдеевкой. Экипаж покинул машину, замаскировав ее в посадке, и отошел, рассредоточившись в «зеленке».

Задача: найти экипаж, найти БМП, дозаправить и вывести к своим.

Рации до экипажа 17-й не добивают, но телефонная связь пока есть. Проблема в том, что карты района боевых действий у них нет, как, впрочем, и у нас.

У ближайшего наливняка наполнили солярой несколько пятилитровых бутылей и поехали на поиски.

Следуя указаниям по мобильнику, мы выехали на северо-западную окраину Авдеевки. Машину оставили у старого кладбища. Принадлежность территории — спорная. До позиций сепаров метров 400.

Ваня, Женя, Ротный, я и еще несколько человек пошли на поиски. Четверых, во главе с лейтенантом Морозом, оставили у машины.

Мы долго блуждали в этом районе терриконов, песчаных карьеров и озер, среди зарослей полыни и амброзии, вымахавшей почти в рост человека. Экипаж 17-й внятно описать, где находится, не мог. Мы пошли на крайнюю меру: демаскировали себя — дали ракету. Ракету бойцы 17-й не увидели, но услышали хлопок.

Ротный понял, что пропажа наша где-то за терриконом, и постепенно, по телефону, вывел экипаж на нас.

Бойцов 17-й было 10 человек, полный комплект. Все очень заморенные. Неудивительно — ведь как показал обратный путь, они успели отбежать от своей БМП почти на 10 километров!

Повели их к МАЗу. На обратном пути через кладбище, виляя между могил, подошли к машине другим путем, не тем, каким уходили. Оставшиеся ребята немного понервничали, не сразу распознали в лучах заходящего солнца, что мы свои. Но обошлось.

Погрузились на кузов. Командир машины из 17-й объяснил Ротному, где они ее бросили, и мы («Автоматики по бортам, предельное внимание!») поехали.

Пока добирались, я расспросил их снайпера о том, что случилось. И оказалось, что соляра в «бэхе» есть. И боекомплект почти полный. У них, видите ли, стартер барахлит! Охренеть можно!

Ну, ладно, доложил по рации ротному в кабину. Тот помолчал немного и выдал лаконичное:

— Ты меня расстроил!

Наконец доехали на северную окраину Авдеевки. Частный сектор. В двухстах метрах в направлении на Ясиноватую идет бой. В воздухе посвистывают изредка пролетающие мимо куски металла. Пофыркивают рикошеты.

БМП-2 слетела с дороги на пологую левую обочину, густо заросшую деревьями и кустами. Обочина переходила в смешанный лиственный лесок. «Бэха» стояла, четко «вписавшись» между двумя древесными стволами, спереди и сзади. Как это так получилось, было не очень понятно. Похоже, несло ее с дороги боком.

А Ротному в телефон уже новое задание! Ну, вот карма у нас сегодня такая: спасатели — вперед!

Впереди, на дороге провалился танк. Куда провалился?! В болото? Под асфальт?! Кто знает? В армии не любят лишних расспросов, особенно, когда они идут «снизу-вверх»! Экипаж эвакуировался. Задача: вместе с бронегруппой выдвинуться к танку, обеспечить прикрытие, танк спасти, при невозможности — взорвать!

И тут я «словил» боевой азарт.

Мне сложно описать это чувство, что называется, «на бумаге», хотя впоследствии еще несколько раз доводилось его испытывать.

Вторые сутки напряжения, толком не спал… Поймал кураж — психологическое возбуждение. Накатило какое-то вдохновение, что ли… Ничего не было страшно. Чувствовал несокрушимую уверенность в том, что того, кто, не боясь, идет ЕЙ навстречу, ОНА первым не возьмет. Обойдет…