Истории из жизни петербургских гидов. Правдивые и не очень - Наталия Алексеевна Хрусталева Страница 26

Мне показалось, что австрийцы более религиозны. Туристы всегда интересуются вопросами религии у нас в стране, зная, что еще в недавнем прошлом мы должны были быть воинствующими атеистами. Храмы посещаются очень охотно и почти всегда. У немцев это в основном объект осмотра очередной достопримечательности, а у австрийцев культовое сооружение, в церквях бросается в глаза в первую очередь их религиозность, а не любопытство.

Работа с австрийцами обычно спокойная и при полном взаимопонимании и доверии.

*

Одна из моих любимейших стран это Швейцария. Я была там уже четыре раза и с каждым разом она мне нравится все больше и больше. С группами из Швейцарии я работаю тоже охотно, но их диалекты для меня еще сложнее для понимания, чем австрийские. Я уже писала, что большая часть страны говорит на немецком языке. Швейцарцы бывают у нас реже, чем немцы или австрийцы и группы у них по количеству людей тоже обычно меньше.

Принято говорить, что швейцарцы больше всего любят деньги, а Цюрих просто пропах деньгами из-за большого количества банков и богатых людей в нем.

Бытует мнение, что швейцарцы мягкие по характеру, особенно любят уют, комфорт и сдержанность. Работая со швейцарцами, глядя на них, их манеру поведения и сам начинаешь меньше суетиться. Одна из швейцарских групп заказала в белые ночи ночную прогулку на теплоходе. Это был заключительный день их путешествия, группа была небольшая. Для этого мероприятия они купили цветы, ими украсили стол и сервировали его так, что я ахнула. Продумано было все, вплоть до салфеток. Они организовали настоящий праздник для себя без какой-либо суеты. Группы часто устраивают свои мероприятия, но суеты бывает больше, чем дела. Такого отношения к своему празднику у групп я никогда не видела. Это был действительно настоящий праздник в уютной обстановке.

Мы часто бываем в парках, которые гости осматривают, а швейцарцы гуляют по нему и наслаждаются увиденным.

У них особенно трепетное отношение к пожилым людям в группе. В одной из групп был 90-летний мужчина, а дело было зимой и было очень скользко. Группа ни на минуту не выпускала его из виду и постоянно заботилась о нем.

Об отношениях к людям в Швейцарии свидетельствуют еще два случая, связанные со мной лично. Мы в Швейцарии с мужем ехали в поезде, а ландшафты там просто изумительные. Две женщины, которые сидели на другой стороне, подошли к нам и сказали, что нам лучше пересесть на их места, так как обзор с их стороны будет красивее, чем с нашей. По нашему поведению они поняли, что мы гости.

Второй случай произошел в магазине. Пока мы были в нем, начался проливной дождь. Мы вышли из магазина и остановились под навесом. Когда дождь стал чуть поменьше, мы решили пойти в гостиницу. Зонта у нас с собой не было. Мы прошли буквально два-три шага, как нас догнала женщина и предложила проводить нас до гостиницы под своим зонтом. Мы пытались вежливо отказываться, но она проводила нас до самого входа.

Удивляет нас в стране и отношение жителей к природе, и их чувство патриотизма и любви к своей родине. Это чувствуется на каждом шагу, всегда и везде.

Такие вот хорошие люди приезжают к нам и, конечно, с ними очень хочется работать. Как-то я ехала со швейцарцами из Новгорода в Санкт-Петербург. Как чаще всего случается, начались вопросы и ответы, длилось это уже достаточно долго. Вдруг встал один гость и попросил у меня очень вежливо микрофон. Оказалось, что он врач, объяснивший группе, что необходимо сделать паузу ради меня, ради моего здоровья и голоса. При этом он объяснил все так, что еще и на следующий день группа извинялась передо мною.

Писать о менталитете можно много, но лучше всего могут сделать это специалисты. Я же написала о том, что видела или пережила сама. Конечно, разница есть, ведь все люди разные.

Любая работа с людьми – сложный процесс, но преодолимый и учит нас самих многому.

Перестройка и международный туризм в Санкт-Петербурге

Наталия

В былые времена школьные учителя, преподаватели техникумов и вузов, студенты языковых факультетов, иногда выпускники школ с углубленным преподаванием иностранного языка, даже если они учились по другим специальностям, работали с туристами летом. Некоторые студенты, учившиеся на вечерних факультетах, могли делать это также осенью и весной, то есть почти круглогодично. Меньшая часть гидов-переводчиков работала постоянно. Это было связано с неравномерностью работы в туристической отрасли, с наличием высокого и низкого сезона. Проще говоря, летом густо, зимой пусто. Все попытки изменить ситуацию (снижение цены, организация фестивалей и праздников типа «Русской зимы») большого успеха не имели. Нас в какой-то степени выручали туристы из ГДР, но их тоже было несравнимо меньше, чем летом. В нашем городе мрачная, темная погода, дожди, перемежающиеся со снегом, то похолодание, то слякоть с ноября по февраль не создают позитива. «Мороз и солнце, день чудесный…» – это не про нас. Тем не менее, штатные сотрудники у нас и зимой не скучали. Рассказывали, что в каком-то из отделений «Интуриста» из сотрудников составлялся фольклорный коллектив, и после ряда зимних репетиций они потрясали туристов народными песнями и танцами. В Ленинграде и без плясок занятий хватало. Методический отдел готовил к зиме новые материалы к экскурсиям, собирал статистические данные по городу и стране. Проводились лекции и семинары, готовились доклады и сообщения. Интенсивная учеба заканчивалась чем-то вроде зачета. Честно говоря, впихнуть в память все, что сообщалось нам в процессе учебы, не представлялось возможным. Думаю, наши экзаменаторы были в таком же положении и не могли запомнить все цифры и факты, которые сваливались на наши головы. На наше счастье нам регулярно выдавали на руки справочный материал. Если речь шла, например, о новом для нас музее, который предстояло включить в программу, нас снабжали заранее подготовленными методическими пособиями, сначала на русском, а потом и на немецком языке. В каждой языковой группе были свои методисты, вместе с ними мы изучали новые музеи, лексику, необходимую для ведения экскурсий. Если с нас и требовали, то предварительно нам многое давали.

А потом началась перестройка. Я в это время уже работала преподавателем в институте и о том, что происходило в «Интуристе», узнавала от бывших