Мейлах Бакальчук-Фелин - Воспоминания еврея-партизана Страница 26

Бандеровцы почти в каждом селении имели своего атамана. Если какому-нибудь парню удавалось убить партизана или убить семью, член которой состоял в партизанах, этот убийца становился атаманом и даже вся группа называлась его именем. В большинстве случаев эти атаманы присваивали себе псевдонимы, являвшиеся именами героев украинского средневековья, или просто какие-либо клички: «Муха», «Курень», «Батько», «Сокол» и т. д. У них были более благоприятные условия борьбы, чем у нас. Они знали каждый лесок, болото, каждую дорожку и тропу. Они нападали на нас вблизи деревень, где родились и пасли свой скот.

Наиболее крупные атаманы были нам известны под именами Андрея Мельника и Бульбы Боровца. На Волыни, вблизи нашей партизанской зоны, действовал атаман Боровец. До войны он был владельцем каменоломни в районе Людвиполя[45] Ровенской области. В 1939 году он бежал в Берлин и там прошел курс шпионажа и диверсий. Когда немцы оккупировали Волынь, Боровец вернулся сюда вместе с петлюровцами и другими врагами советской власти. Немцы его встретили с распростертыми объятиями. Боровец беспощадно уничтожал целые семьи, члены которых были активны при советской власти. Он жестоко убивал женщин и детей и помогал пытать и истреблять евреев Волыни. Он первый организовал резню евреев в Костополе. Боровец вместе с немцами убил в Костополе 450 мужчин-евреев, а затем заявил, что жен и детей убитых мужчин они отправят в безопасное место, где их обеспечат бесплатным питанием и жильем. Женщин и детей вывели в лесок вблизи Костополя и там их всех расстреляли.

Свалившееся на нас бедствие — националистическое движение бандеровцев — как эпидемия стало распространяться из деревни в деревню. Даже те крестьяне, которым мы до этого времени доверяли разные задания, были внезапно заражены этой болезнью. Даже у нас, в отряде имени Ворошилова, мы стали замечать, что из наших рядов исчезают партизаны из окрестных сел. С каждым днем положение становилось опаснее.

Мы стали нести потери на всех дорогах, опушках леса, околицах села. Особенно опасным становилось положение для диверсионных групп, отправлявшихся на выполнение заданий в составе всего нескольких человек, так как для взрыва моста, железнодорожного пути не требуется много людей. Чем меньше группа, тем легче выполнить эту работу. Небольшая группа ночью незаметно добиралась до объекта, предназначенного для взрыва, закладывала там взрывчатку, тянула шнур до опушки леса и там укрывалась в ожидании прохода поезда. Когда поезд приближался к месту закладки взрывчатки, натягивали шнур, происходил взрыв и партизаны убегали в лес. Так как в первое время железные дороги не охранялись, то выполнение этих заданий было несложным. Опаснее стало положение, когда немцы выставили охрану вдоль железнодорожных путей, и особенно оно стало опасным, когда вооруженные бандеровцы появились на всех дорогах и в деревнях. В связи с этим почти все диверсионные группы возвращались на базу, потеряв одного-двух человек или принося с собой раненых.

Трудно стало и с питанием. Раньше добывали продовольствие, скот в немецких хозяйствах. Бывало, отправлялись и в деревни за пределы нашей зоны и там конфисковывали без сопротивления у богатых или пронемецки настроенных крестьян скот или продукты. Теперь, с появлением бандеровцев, труднее стало проводить подобные операции, и в каждой такой экспедиции партизаны несли потери. В связи с развернувшейся фашистско-националистической пропагандой многие села, бывшие под нашим влиянием, перешли к бандеровцам. В зоне нашего влияния осталось только две-три деревни, и здесь, чтобы не возбудить против себя крестьян, мы не могли брать продукты.

Немцы были рады действиям бандеровцев: ведь борьба против нас велась чужими руками. Немцы не появлялись в деревнях, не брали там поставок. Они не обращали уже внимания на то, что устраивались митинги и распространялись листовки о «самостийной Украине».

Большая шовинистическая пропаганда была развернута в деревнях, в особенности в населенных пунктах, лежащих на реке Горынь, в окрестностях Луцка — Дубно — Ровно.

Безжалостными бандитами были они. Они шли по стопам разбойников средневековья. От современной цивилизации они ничего не взяли. В жестокости и разбое бандеровцы не отставали от гитлеровских палачей. Лозунг бандеровцев был: «Проти ляхiв, проти жидiв та проти червоних партiзан». (Против поляков, против евреев и против красных партизан.)

Почти все польские колонии и поселения, которые возникли за время польского господства, были взорваны, а семьи перебиты жесточайшим образом. В польскую деревню Загостье, недалеко от Сварыцевичей, ночью ворвались бандеровцы и вырезали все население. На следующий день мы вошли в эту деревню и застали в домах изрубленные и искромсанные тела мужчин, женщин и детей.

Немцы помогали бандеровцам убивать поляков. Это была своего рода солидарность с украинскими шовинистами в их жестоких делах. На одной опушке леса между Высоцком и Золотым мы нашли 12 трупов поляков, которые жили на польском хуторе в двух километрах от дороги. Жертвы лежали расстрелянные с головами в сторону дороги: трое мужчин, четверо женщин и пятеро детей. Это была работа немцев. Таким же образом они расстреливали евреев. Чтобы скрыть свое преступление, они для вида назначили следствие.

Бандеровцы жестоко расправлялись с партизанскими семьями. В одной деревне были изрублены гайдамацкими секирами четыре партизанские семьи. В деревне Пузня жила молодая крестьянка, которая при советской власти была избрана депутатом Верховного Совета Украинской ССР. Когда бандеровцы вошли в ее дом, у нее на руках был маленький ребенок, и они ее с ребенком искромсали на мелкие куски.

Был такой случай. В деревне жила семья. Муж был украинец, жена полька. Было у них трое детей. Ночью бандеровцы ворвались в дом этой семьи и приказали мужу изрубить гайдамацкой секирой свою жену и детей. Муж отказался, но они его так мучительно истязали, что он выполнил их приказ и изрубил свою жену и родных детей.

Тяжелые потери понесли евреи в лесу. В лесу графа Платера скрывалась в землянке большая группа евреев, свыше 30 человек. Это были беженцы из Домбровиц, Бережницы и Высоцка. Бандеровцы обнаружили укрытие и «ликвидировали» всю группу, применяя истязания и пытки. Только нескольким евреям удалось бежать к нам в Сварыцевичский лес.

В Сварыцевичский лес хлынули евреи из землянок в разных лесах и из укрытий в деревнях, где их прятали крестьяне. К нам же хлынули из деревень и хуторов поляки и партизанские семьи. Создалось паническое настроение и в наших партизанских рядах. Даже брянские партизанские отряды поняли, какой грозный и опасный враг появился в лице бандеровцев.