Николай Кротов - Путь Геракла : история банкира Виктора Геращенко, рассказанная им Николаю Кротову Страница 27

Перед глазами возникал образ начальника, который топал ногами и кричал: «Вся страна перестраивается, а они тут черт знает что, понимаешь!

Я пришел в Госбанк СССР в очень сложный для банковской системы страны период. Октябрьское постановление Совета Министров 1987 года «О перестройке деятельности и организационной структуре банков СССР» явилось только первым шагом на пути к созданию банковской системы, соответствующей требованиям экономической реформы. Большинству участников этой перестройки было ясно, что возникшая структура с Госбанком СССР, стоявшим над пятью специализированными, также государственными банками, не является окончательной, охватывающей весь круг давно назревших потребностей перехода к более гибкой банковской системе.

Уже первые девять месяцев существования спецбанков (нормальным для начала всякой реформы периодом организационных сбоев и неурядиц можно считать первые три месяца) показали, что созданная банковская система не справляется со всем многообразием новых требований. Госбанк поделился своими функциями, но появившиеся тогда Промстройбанк, Агропромбанк и Жилсоцбанк не готовы были взять функции кредитования и расчетов на себя. К тому же руководители спецбанков начали выяснение отношений при дележе региональных подразделений.

В. В. Деменцев и Н. В. Гаретовский, возглавлявшие Госбанк в этот ответственный период реформ, плохо понимали необходимость перемен функционирования банковской системы. Они были из минфиновской системы. Им противостоял энергичный и неугомонный человек (даже сейчас, в конце 2009 года, когда ему уже 94 года!), председатель Стройбанка СССР Михаил Семенович Зотов, известный любитель поиска всего нового. Именно он летом 1986-го написал письмо премьеру Н. И. Рыжкову с предложением коренных реформ в банковской среде.

Я, хотя и не разбирался тогда досконально в системе Госбанка, видел в его предложениях по реформированию много разумного. Система была достаточно закоснелая, так что и сейчас, по прошествии времени, думаю, те первые изменения были необходимы. Конечно, можно было бы их сделать лучше, но только говорить легко! Тем не менее, в частности, незачем было сберкассы переименовывать в сбербанки. На одни вывески сколько средств потратили. Можно было просто дать системе сберкасс дополнительные функции по кредитованию населения. Кстати, позже я предлагал первому председателю Сбербанка А. С. Буркову, плохо понимавшему, что происходит (его взяли из пермских начальников народного контроля), создать на базе системы Сбербанка общую систему расчетов в стране. Эволюционировать самую совершенную в мире систему межфилиальных оборотов — МФО. Мы понимали, что при появлении даже государственных спецбанков МФО в прежнем виде работать уже не сможет. А вот на базе Сбербанка создать новую систему расчетов было можно. В этом случае все вновь открываемые коммерческие банки имели бы счета в подразделениях Сбербанка.

Я объяснял А. С. Буркову, что у него появится дополнительный ресурс, Александр Степанович же видел в этом интригу с моей стороны с целью подчинить его банк Госбанку. Я удивлялся его глупости, а он находил новый аргумент: «У нас техники необходимой нет!» — «Вот и появится возможность приобрести», — увещевал его я, но без особого успеха!

Как же все-таки роль личности влияла на нашу перестроечную историю, да и не только перестроечную! Как часто бывает обидно, и ты не можешь понять — зачем тот или иной человек, облеченный властью, хочет подыграть очередному боссу вместо того чтобы сделать дело, нужное всем.

Совершенно необязательно было создавать и Жилсоцбанк.

Заместителю заведующего Экономическим отделом ЦК КПСС Б. И. Гостеву руководитель отдела Н. И. Рыжков, став членом Политбюро, в августе 1985 года уступил свое место, а вскоре предложил возглавить ЦСУ. Но Борису Ивановичу этого показалось мало. Он, как-никак, проработал в ЦК больше 23 лет! Хорошо был знаком с генеральными секретарями и вообще был человек неглупый.

Став министром финансов, Гостев негативно воспринял новшества с кооперативами и антиалкогольной кампанией, поэтому вскоре испортил отношения с Рыжковым и Горбачевым и в июне 1989-го покинул свой пост, уйдя на преподавательскую работу. А приняв предложение перейти в статистическое управление, был бы там руководителем до ста лет.

В 1988 году в рамках той же реформы Внешторгбанк СССР переименовали во Внешэкономбанк… Слов нет. Я даже в правительство написал письмо с просьбой не менять имя. Ведь это был хорошо раскрученный, как сейчас говорят, бренд. Обычно, если имя получает репутацию, за него держатся, оно увеличивает капитализацию компании. В письме я написал, что такие действия всегда ведут к несчастьям в хозяйственной жизни. Как в воду глядел — в 1991 году Внешэкономбанк СССР стал банкротом де-факто.

В конце 90-х годов в связи с коренными преобразованиями в банковской системе появилось много сложностей. Кардинальные изменения произошли в первую очередь в организации безналичных расчетов. До реформы и в первые годы ее проведения подавляющая часть этих расчетов велась Госбанком СССР, а затем спецбанками через систему межфилиальных оборотов (МФО). В Госбанке эта система действовала весьма эффективно, и практически не бывало сколько-нибудь существенных задержек в расчетах. Она была одной из лучших в мире, а вот после проведения реформы возникли проблемы.

С созданием широкой сети самостоятельных коммерческих банков расчеты стали проводиться через корреспондентские счета, открываемые в Госбанке СССР, а затем в Центральном банке РСФСР, непосредственно между банками, а также через созданные ими расчетные организации (РКЦ).

Система МФО была фактически большой советской тумбочкой и могла эффективно действовать до тех пор, пока вся банковская система была государственной. Наличие счетов МФО позволяло производить бюджетные расходы на местах независимо от поступивших доходов. Балансирование же доходов и расходов союзного бюджета производилось в Госбанке СССР. Существовавшая практика позволяла каждой конторе Госбанка выдавать кредиты независимо от имеющихся у него ресурсов, на основании разрешения (лимита) вышестоящего органа (то есть брать деньги в «семейной» тумбочке). Однако лимиты определялись в соответствии с ежегодно и ежеквартально составлявшимися кредитными планами в целом по стране. Такая практика, безусловно, снижала ответственность банковских работников за своевременный возврат кредитов, а о привлечении ими ресурсов речь вообще не шла. Непогашенные кредиты регулярно брали на себя вышестоящие организации, относя убытки на счет бюджета. Особенно часто это делалось в сельском хозяйстве.