Сара Бернар - Моя двойная жизнь Страница 3

Первый сценический успех Сары связан с мужской ролью — Занетто в пьесе Ф. Коппе «Прохожий». Потом она собрала целую коллекцию мужских ролей — отрок Захария в трагедии Расина «Аталия», сам юный Расин в какой-то биографической пьесе, царь Ассуэр, Керубино в «Женитьбе Фигаро», наконец, три Гамлета (так она выражалась): черный (шекспировский), белый — герцог Рейхштадский, Орленок в драме Э. Ростана и флорентийский — Лорензаччо в романтической пьесе А. Мюссе. В мечтах были Мефистофель и Скупой. Эти тяготения выглядели аномально с точки зрения того театра, где в водевилях постоянны переодевания в мужские костюмы, и вся эта привычная двусмысленность неизменно имела успех у обывательской публики. Нет, травестия Сары носила куда более изысканный характер. Она не изображала обманы в пикантных ситуациях. Она играла женственных мужчин. Она отняла у актеров несколько лучших ролей и учредила моду на них среди актрис. Потом Гамлета играли Аста Нильсен и Маргерит Жамуа. С ролями Гамлета, Лорензаччо, Орленка она вывела на сцену андрогина, этот эротический идол модерна, встречающийся на листах Одри Бердслея. Современники задумывались, не андрогин ли сама Сара, то есть бесполое или внеполое существо, но вполне определенный интерес к другому полу и романы, продолжавшиеся до последнего года жизни, не позволили этой легенде утвердиться, как многим прочим. Женственный мужчина, созданный Сарой, однако, вовсе не сатира феминизма или фантазия вконец испорченного вкуса — хотя Сару из одного чувства противоречия могло занести как угодно далеко, даже в имитацию несвойственного ей порока. Тут выражало себя стремление к абсолютной одухотворенности, которая не удостаивает земного, ибо сцена — мир высоких иллюзий; тут защита прекрасных поэтических душ, которые она переносила на сцене в «вечно женственное», идеальное. Где нет пола, нет и пошлости, хотя переодетая в мундир или платье принца Сара, с чуть выступающим уже животом (ей было тогда уже около пятидесяти) и с нарочитой юношеской осанкой, избежать пошлости, конечно, уже не могла, но только это стильная пошлость изобретательного модерна. «Под беломраморным обличьем андрогина Он стал бы радостью, но чьих-то давних грез», — писал об Александре Блоке Иннокентий Анненский. Обличье андрогина принимала и Сара Бернар, оттеняя трагическую меланхолию, нелюдимость и презрение к людям, которыми отличались три ее Гамлета.

Наконец, в величайшем романе модерна она выведена и под своим собственным и под вымышленным именем Берма. Сара Бернар — одна из самых характерных фигур фона-времени — главного героя Марселя Пруста. Невозможно понять это время, не приняв во внимание и стильные плакаты художника А. Мухи, вертикальные полотнища, изображающие актрису в ролях Лорензаччо и Жисмонды, не вспомнив журналы мод, где ее платья, ее драгоценности, ее косметика определяли приоритеты сезона.

Теперь, после краткого знакомства с биографией актрисы, вернемся к мемуарам. Внимательный читатель заметит, как исподволь, упорно автор внушает мысль о случайности своего жизненного выбора. О театре юная Сара ничего не знала, ее впечатления сводились к одному-двум спектаклям, идею поступления в Консерваторию подсказал граф Морни, барьер экзамена был преодолен незаметно без усилий. И дальше Сара ни разу не обнаруживает каких-либо следов и отметин честолюбия профессиональной зависти, сомнений и отчаяния начинающей актрисы Биографы давно уже сомневаются в этом безупречном хладнокровии. Факты ее жизни истолкованы совсем иначе и пустые годы между уходами и переходами из театра в театр и бесконечные выходки, и поездка в Испанию. Слезы пролитые когда-то в детстве на «Британике» в Комеди Франсез необъяснимая грусть, которую вызывал в ней театр при первых встречах, возможно, были голосом ее единственной страсти голосом ее таланта в предчувствии тех страданий, которые она испытала (не признаваясь в этом читателю). Вторая премия в Консерватории уязвила ее больше, чем она показала это себе и другим. Скандалы были следствием не только дурного характера, но и сомнений, которым подвергался ее талант в начале шестидесятых годов. Ни в Комеди Франсез, ни в Одеоне никто не решился бы тогда определенно сказать об ее одаренности. Известность приходила к ней медленно, может быть, слишком медленно для нетерпения ее страсти. Был момент, когда она собиралась вообще оставить сцену (о нем в мемуарах ни звука; Муне-Сюлли в своих мемуарах о подобном переломе пишет). Он связан с той стороной ее жизни, о которой Сара ничего не сообщает, — иначе пришлось бы мемуары назвать «Моя тройная жизнь» Так же, как оставляет в тени некоторые обстоятельства своего пути в искусство.

Граф Морни, советуя отдать юную, достаточно привлекательную девушку в театр, следовал известному жизненному рецепту благополучия: из актрис можно было попасть в разряд дорогих содержанок (каковыми были ее мать и тетка), а в лучшем случае удачно выйти замуж. Никто не беспокоился о способностях, поскольку все решали связи. И Сара эту накатанную дорогу не обошла.

Знаменитая французская романистка XX века Франсуаза Саган написала роман в письмах — автор таким образом вступает в диалог с Сарой Бернар и «заставляет» Сару многое досказать. В частности, признаться, что роман с Муне-Сюлли, о котором судачил «весь Париж», не мешал ей принимать ухаживания других, более состоятельных поклонников. Ведь средств у молодого премьера Комеди Франсез было явно недостаточно, чтобы обеспечить возлюбленной нужный комфорт. Ее подруга Мари Коломбье в 1883 году выпускает брошюрку о любовных похождениях Сары «Барнум» (приятели Сары бросились ее защищать и вызвали на дуэль автора предисловия; потом брошюрка была похоронена в архивах Национальной библиотеки). Из книги читатель не узнает, была ли замужем Сара Бернар и кто отец ее горячо любимого сына Мориса.

Между тем эти подробности в свое время занимали Европу и Америку.

После провала в Жимназ в роли русской принцессы (мимоходом Сара замечает, что было вполне осознанное желание покончить с собой и что она просила у компаньонки лауданум, — словно рассказывает сюжет водевиля) актриса бежит в Испанию, где знакомится с принцем де Линем. В 1864 году у нее родился ребенок. Принц даже настаивал на браке, единственным условием его он ставил отказ от театра. В это время антрепренеры уверяли Сару, что у нее нет данных для сцены, и она им почти поверила. Однако для семьи принца невеста-еврейка и к тому же никому неизвестная актриса не подходила. Разыгрывается сюжет из «Дамы с камелиями». Сара под давлением кузена принца, генерала де Линя, отказывается от надежды на семейную жизнь, и друзья помогают ей получить контракт в Одеоне.