Николай Егоров - Каменный Пояс, 1980 Страница 3

Еще до того, как выехать на место, мы начали «экипировать» совхоз. Станция Шильда, где временно расквартировывались, напоминала пункт передислокации войск перед решительным штурмом. Прибывали эшелон за эшелоном с различными целинными грузами. В те дни вся страна работала на нас, будущих покорителей целины. По сообщениям печати, «к началу весенних полевых работ в районы освоения целинных и залежных земель было доставлено 65 тысяч тракторов, более 9 тысяч зерновых комбайнов, свыше 6 тысяч грузовых автомобилей, большое количество электростанций на колесах, передвижных ремонтных мастерских».

Как сейчас помню, в один из мартовских дней на станцию Шильда прибыл состав из Харькова. Смотрим, а на платформах новехонькие тракторы. Как оказалось — для нашего совхоза «Восточный». Вот было ликование! Под «ура» стащили с платформ С-80, и вскоре весь поселок «оглох» от рокота тракторных моторов. Каждому, кто умел водить, хотелось прокатиться на тракторе по пристанционной улице, почувствовать себя хозяином такой мощной техники.

Буквально через день-другой организовали курсы по изучению С-80. Так что перед выездом к месту расположения будущего совхоза новый трактор знали десятки людей.

Работа предстояла жаркая. В Адамовском районе, где создавался наш совхоз, к 1954 году под посевами было занято 95 тысяч гектаров. Располагал же район земельной площадью в 1300 тысяч гектаров. Огромное количество земель предстояло распахать в небывало короткий срок. Для наступления на целину в совхозе было создано 12 тракторно-полеводческих бригад.

И вот мы ехали на земли, отведенные для хозяйства. За день преодолели около 170 километров по раскисшей весенней степи. И, наконец, впереди мутной свинцовой полосой заблестела река. Это был Тобол.

Облюбовали возвышенное место недалеко от речки и решили, что именно здесь расположится центральная усадьба. Возвышенность — хорошо, никакой паводок не будет грозить поселку затоплением, ну а близость реки гарантировала бесперебойное водоснабжение.

Так начиналась целина для каждого из нас, приехавших в оренбургские степи.

«Молодой хозяйкой в новый дом войдешь», — пелось в одной из распространенных тогда целинных песен.

Чуточку поспешили авторы — «приукрасили» действительность. 1954 год на целине — в основном год «палаточных городов». Всем были в то время палатки: и жильем, и клубом, и конторой, и медпунктом.

Очень правдиво в этом смысле письмо, которое послала в завком Оренбургского паровозоремонтного завода его бывшая работница В. Алексахина. Она писала:

«Не будем скрывать, жить на первых порах трудно. Но мы верим, что все скоро наладится. Ведь сразу всего не сделаешь. К осени у нас будут и деревянные дома, и магазины, и столовые, и парикмахерская. Государство средств новым совхозам не жалеет, а остальное зависит от нас».

Тут, как говорят, «ни прибавить, ни убавить». Кое-кто не выдерживал. Складывал чемодан и тайком уезжал.

Целина проверяла людей на стойкость, гражданскую зрелость. Уезжали малодушные. Оставались сильные, настоящие целинные бойцы.

Пришла как-то ко мне делегация комсомольцев. Просьбу выложили сразу: нужен духовой оркестр. Есть и музыканты — дело за инструментом. Я усомнился: а так ли он нужен, этот духовой? Может, эти деньги лучше на баню израсходуем? Но меня ребята начали убеждать: а вечера? а свадьбы?

В общем, без духового оркестра, выходило, не прожить… И что же решили? Ну, конечно, приобрести для совхоза комплект инструментов.

Большую помощь оказывали целинным хозяйствам коллективы промышленных предприятий области. В порядке шефской помощи мы получали библиотечки, спортивный инвентарь, костюмы для кружков художественной самодеятельности.

Хорошую инициативу проявил ВЦСПС. Для каждой тракторной бригады на профсоюзные средства было выписано по шести центральных и местных газет, по четыре журнала, прислано для организации стационарных библиотек по тысяче книг.

Не забыть наших целинных столовых. Располагались они прямо под открытым небом. Огромный стол, сколоченный из досок, да скамейки по бокам. Вот и весь «интерьер». Не хватало мисок, кружек. Готовили в солдатских полевых кухнях, а то и просто вмазывали котлы в кирпичные основания — получались плиты-времянки. Топили порой кизяком. Но повара старались вовсю и из скудных запасов готовили блюда, которые непритязательных целинников восхищали. Особым успехом пользовались блюда из муки — затируха и кулеш. У целинников даже в поговорку вошло: «Поешь кулеша, и поет душа». Мы заботились о том, чтобы питание было разнообразное. Нередко «отмобилизовывали» особо удачливых рыбаков на Тобол, и тогда по вечерам от кухни исходил аромат наваристой ухи.

Постепенно налаживался целинный быт.

Стучали топоры по всему поселку, росли кирпичные стены будущих домов, школ, клубов. Целина строилась. Интенсивно, основательно, с перспективой.

Как-то позвонил мне директор совхоза «Тобольский» Венедикт Дмитриевич Балабанов:

— Приезжай, будем обсуждать проект центральной усадьбы. И тебе нелишне послушать.

Я, откровенно говоря, чуть было не обругал его тогда:

— Пахота идет. В поле дел невпроворот, а ты с фантастическим проектом носишься.

А он спокойно мне отвечает:

— Что мы — одним днем живем? Пора уже думать и о том, какими будут наши целинные поселки лет через пять-десять.

Обозвал я в сердцах Балабанова «прожектером», но приглашение принял.

Приезжаю, а все уже в его директорском «кабинете». Я и сейчас без улыбки не могу произносить это слово. Посередине палаточного городка был врыт в землю сколоченный из грубых досок стол. Его-то Балабанов, человек с юмором, и окрестил своим «кабинетом». За этим столом, прямо на виду у всего поселка, он проводил совещания, заседания, давал указания, отчитывал провинившихся.

Балабанов, поднявшись из-за стола, представил архитектора. Фамилию его я запомнил: Коханов.

И вот этот архитектор Коханов стал рассказывать, каким ему представляется проект будущей центральной усадьбы совхоза. Одноквартирные и четырехквартирные жилые дома, клуб, столовая, средняя школа, больница, стадион… Все это окружено зеленым кольцом насаждений… А производственные постройки вынесены подальше от центральной усадьбы.

Мы, директора совхозов, сначала улыбались, а потом блокноты достали, стали записывать, что и во сколько обойдется, засыпали архитектора вопросами.

Когда разъезжались, я поблагодарил Балабанова за приглашение, а архитектора пригласил заехать в «Восточный», чтобы услышать его мнение о том, как надо застраивать центральную усадьбу нашего совхоза.