Особенности советской власти - Сергей Юрьевич Катканов Страница 31

Используя православную терминологию, можно сказать, что современная власть являет собой воплощение греха естественного, а советская власть являла собой воплощение греха противоестественного. Дурости и гадости современной жизни проистекают всего лишь из несовершенства человеческой природы. Советский идиотизм проистекал из того, что коммунисты пытались заставить нас жить так, как людям жить вообще не свойственно, как они в общем-то и не могут жить.

Недавно мне сказали: «Раньше власть строилась на коммунистической лжи, теперь власть строится на демократической лжи. Какая разница?» Я ответил: «Разница в том, что раньше власть врала и запрещала знать правду, а теперь власть врёт, но правду знать не запрещает».

Эта разница огромна. Официальное враньё можно вообще не слушать, но тогда мы не имели возможности получить хоть какую-нибудь альтернативную информацию, на которой можно было бы выстроить хоть какое-нибудь альтернативное мировоззрение. За хранение у себя дома безобиднейшего «Доктора Живаго» при безобиднейшем Брежневе можно было и тюремный срок схлопотать. Нам ведь ни кто не доказывал неправильность позиции идеологических противников советской власти, просто тексты, написанные идеологическими противниками, были недоступны. Сейчас, пожалуйста: какой бы тип мировоззрения человека не заинтересовал, он найдёт в свободном доступе любое количество информации для развития этого мировоззрения.

Ну а для тех, кому начихать на любое мировоззрение, сейчас в свободном доступе есть 30 сортов колбасы, причём, как минимум, 3 из них по качеству не хуже советской. Один из сортов колбасы так и называется – «Советская». То есть, собственно, вот в чем разница: сейчас колбаса «Советская» есть. А тогда колбасы «Антисоветской» не было.

Вместо эпилога

«Ленин и печник»

При Брежневе мы учили в школе стихотворение «Ленин и печник». При Горбачеве, когда уже работал учителем, я сам задавал детям учить это стихотворение, так что многое из него помню наизусть. Уже тогда я видел в этом стихотворении некоторые странности, а сейчас вообще не могу понять, как такое можно было заставлять учить детей.

Итак, последние годы Ленина. Он уже отошёл от дел, живёт в Горках, лечится. Автор нетленного шедевра уверяет нас в том, что Ленина в Горках все очень любили и, разумеется, очень хорошо знали. Один только печник почему-то не знал Владимира Ильича в лицо.

Видит издали печник,

Видит кто-то незнакомый

По лугу по заливному

Без дороги, напрямик.

Сразу начинаются странности. Стихотворение вроде бы прославляет Ленина, но его отправная точка в том, что Ленин проявлял неуважение к крестьянскому труду. Положим, живых рабочих Ленин до революции вряд ли вообще видел, но ведь о крестьянском труде он должен был иметь представление, поскольку и сам раньше был мелким помещиком. Понятно, что косы ни когда в руки не брал, но ведь должен был видеть, как косят, и должен был понимать, что притоптанную траву уже не скосить, и что он сейчас затрудняет предстоящий труд крестьян. Торопиться ему в Горках было совершенно некуда, так что если бы он имел хоть каплю уважения к крестьянскому труду, конечно, обогнул бы заливной луг. Короче Ленин здесь предстает в роли мелкого пакостника.

Ну вот печник и решил его совершенно справедливо выругать, ещё не зная, что имеет дело с вождем трудового народа:

Эй там, кто там ходит лугом,

Кто велел топтать покос?

Да с плеча на всю округу

И поехал, и понёс.

Разошёлся, а прохожий

Улыбнулся, кепку снял.

«Хорошо ругаться можешь», -

Только это и сказал.

Меня здесь больше всего удивляет, что этот пакостник даже не извинился. Нет бы сказал: «Прости, дорогой, ты прав, конечно, надо было покос обогнуть, учту на будущее». Но он совершенно не чувствует себя виноватым. Извинятся – это, видимо, не его стиль. Нам объясняли, что Ленину понравилось, как рьяно крестьянин радеет за народное добро. Но ведь в роли разорителя народного добра здесь выступает сам Ленин. Читателей, очевидно, должно было восхитить, что Ленин не заорал на печника: «Да как ты смеешь? Да ты хоть знаешь, кто я?» А Ленин даже не назвал своего громкого имени, которое, очевидно, давало ему право на любые пакости. Вот каким добрым и скромным был Владимир Ильич. Лишь когда печник потребовал назвать фамилию, он раскрылся:

«Ленин», – просто отвечает.

«Ленин?» Тут и сел старик.

От мысли, что он выругал самого Ленина, печнику стало дурно. И опять непонятно почему. Он мог бы и гордиться тем, что самому Ленину спуска не дал, потому что теперь равенство и требования ко всем одинаковые. Но печник был насмерть перепуган, и вот этого я ещё в школе ни как не мог понять. Ведь нам говорили, что Ленин был очень добрым, так чего же тогда печник напугался?

И вот так, в страхе, печник дожил до зимы. Когда к нему явились два красноармейца и позвали его к Ленину, печник не усомнился в том, что пришёл час расплаты. Едва представ перед Лениным, он тут же начинает каяться:

– Признаю свою ошибку…

Только Ленин перебил:

– Вот ты что, – сказал с улыбкой, -

Я про то давно забыл.

Ещё в школе меня удивил этот диалог. О какой такой «своей ошибке» говорит печник, если он тогда был по-существу прав, лишь малость грубоват, так ведь он пажеский корпус не заканчивал. В чем ошибка-то? В том, что покос топтать на самом деле можно? В том, что раз ты Ленин, так тебе всё позволено?

И Ленин получил второй шанс извиниться. Он мог сказать печнику: «Ну, какая ошибка? Я сам тогда был виноват, это ты меня прости». Но Ленин не в состоянии извиниться ни перед кем, он вообще не способен чувствовать себя виноватым. Он и сам уверен в том, что если у него с кем-то вышел конфликт, так это перед ним виноваты. И самая большая милость, которую Ленин мог оказать такому человеку – забыть о конфликте. Вот он и оказал милость. Забыл.

В школе я ни как не мог понять, чего так боялся печник? Ведь он по-существу ни чего плохого не сделал, так и с ним ни чего плохого не должно было произойти. Теперь это стало понятно. Стихотворение было написано в другую эпоху, когда и за меньшее без разговоров могли шлепнуть на месте. И печник это прекрасно понимал. Нагрубить самому Ленину и остаться в живых казалось чем-то нереальным. И если сразу не шлепнули, так жди, когда за тобой придут. Поэтому, увидев красноармейцев, печник сразу простился с жизнью. Это стихотворение проговаривалось о том, о чем нам не говорили, но многие ли тогда способны были об этом задуматься?

Мы тогда были уверены в том, что революция свергла плохих злых людей, и на смену им пришли хорошие добрые люди во главе с самым человечным человеком – Лениным. Если бы