Георгий Холостяков - Вечный огонь Страница 32

Опытные походы на продление автономности потребовали большого внимания в течение ряда месяцев, но бригада, понятно, жила не только этим.

За лето 1936 года подводники существенно расширили свое знакомство с дальневосточными морями, в том числе с суровым Охотским. Туда, на север, отправилась в августе группа щук вместе с Саратовом.

Шли между материком и Сахалином - Татарским проливом. Любуясь его обрывистыми берегами, вспоминали, как выручил этот пролив в прошлом веке русскую эскадру, отходившую после боев с интервентами у Петропавловска-Камчатского, и как попали тогда впросак англичане из-за того, что на их картах пролив значился заливом, а Сахалин - полуостровом...

Почти по курсу нашего отряда лежал пустынный островок Удд, где за несколько недель до того опустились на своем АНТ-25 В. П. Чкалов, Г. Ф. Байдуков и А. В. Беляков, перемахнув без посадок через всю страну. Такой перелет представлял огромнейшее достижение советской авиации, им гордился весь народ.

Мы решили подойти к острову и, пока этого еще не сделал никто другой, поставить там памятный знак. А так как все участвовавшие в походе лодки соревновались между собой, было объявлено, что знак установят моряки той лодки, которая будет на первом месте. Завоевал это право орденоносный экипаж Щ-117.

Недавнею командира этой лодки Николая Павловича Египко мы уже проводили в Военно-морскую академию, откуда он вскоре уехал добровольцем в Испанию. Лодкой командовал Магомед Имадутдинович Гаджиев - уроженец Дагестана, человек чрезвычайно энергичный, восприимчивый и, как истинный горец, очень горячий. Море, походы он любил самозабвенно. Нельзя было также не заметить его особого пристрастия к артиллерии.

Подводная лодка - отнюдь не артиллерийский корабль. Две небольшие пушки, стоявшие на щуках, предназначались главным образом для самообороны, прежде всего - от воздушного противника. Но для Гаджиева каждая артиллерийская стрельба становилась праздником, и огнем он управлял с увлечением, вдохновенно.

Когда началась война, капитан 2 ранга М. И. Гаджиев командовал уже дивизионом на Севере. Лодки этого дивизиона несколько раз вступали в артиллерийский бой с вражескими надводными кораблями. Два или три фашистских корабля были потоплены огнем из лодочных орудий. А потом один такой бой стал для Магомеда Гаджиева последним.

Имя этого бесстрашного, самобытного человека известно сейчас всем, кто интересовался действиями советских подводников в Великую Отечественную войну. Многим знаком он по поэме Александра Жарова Керим. После войны я служил на Каспии и не раз бывал в Махачкале - столице его родного Дагестана, проходил там по улице Героя Советского Союза Гаджиева. И вспоминал его таким, каким знал на Дальнем Востоке - молодым еще командиром лодки, самолюбивым и одухотворенным, постоянно рвущимся в море, где, казалось, ему всегда было лучше, чем на берегу...

У острова Удд Гаджиев руководил артиллерийским салютом, под который моряки установили стальную мачту с моделью АНТ-25, изготовленной в мастерской плавбазы. Это было 22 августа 1936 года, ровно через месяц после посадки чкаловского самолета.

Мы пересекли Охотское море, зашли в старинный Охотск и в еще только строившийся Магадан. На его рейде - в бухте Нагаево, глубоко врезающейся в материк, где еще никогда не видели подводных лодок, был устроен маленький подводный парад: две щуки одновременно погрузились и, подняв перископы, выполнили ряд эволюции.

Экипажи лодок получили тут неожиданное в таких широтах угощение парниковые огурцы, свежую капусту и другие овощи, редкие тогда и в более южных районах Дальнего Востока.

А во время одной из стоянок отряда еще в начале похода местные жители подарили подводникам медвежонка. Он был красавец - серый, с белой полоской на брюхе, расходившейся по шее широким галстуком, и выглядел особенно нарядно, когда вставал на задние лапы. Поселили медвежонка на Саратове, и краснофлотцы начали придумывать ему имя. Предлагалось много мужских имен, пока не выяснилось, что зверек женского пола. В это время наш отряд, миновав бухту Ольги (Св. Ольги - значилось на старой карте, которой мы пользовались), приближался к бухте Св. Владимира. Карта и подсказала понравившееся всем имя Ольга Владимировна...

Новый член экипажа оказался общительным и смышленым: по сигналам на обед и ужин мгновенно являлся к камбузу, ходил с машинной вахтой в душ, охотно купался с командой и в море. На ходу корабля Ольга Владимировна любила быть на мостике. Только гудка очень боялась и, уже зная, как он производится, иногда пыталась не подпустить вахтенного командира к рычагу. Эта медведица долго жила на плавбазе, развлекая моряков своими проделками.

Поход занял и значительную часть сентября. Мы заглянули еще во многие интересные места побережья, подходили к Камчатке, побывали на рыбных промыслах, на островах, облюбованных миллионами птиц под гнездовья и тысячами нерп под лежбища...

Лодки фактически были на режиме автономного плавания - запасов не пополняли (свежие овощи, полученные в Магадане, не в счет). Особый смысл имело это для Щ-119: она не вернулась с остальными в базу, а прямо из дальнего похода отправилась нести позиционную службу.

Мы называли этот опыт комбинированной, или крейсерско-позиционной, автономностью: длительное пребывание в определенном районе моря плюс довольно значительный переход. Мили, пройденные по маршруту, проложенному через Татарский пролив и дальше на север, лодка могла при необходимости пройти и в ином направлении. Общее число этих миль позволяло условно считать, что наша Щ-119 выведена на позицию у берегов вероятного противника. И не только выведена, но и способна пробыть там еще немало дней.

Такой опыт требовал разместить на лодке гораздо больше дизельного топлива, чем брали Египко, Бук и Зайдулин. Решить эту задачу в какой-то мере помог случай, приключившийся несколько раньше со щукой из другой бригады. Та лодка вышла из Владивостока в плавание вдоль побережья и ушла уже довольно далеко, когда вдруг обнаружилось, что соляр... на исходе (как выяснилось, перед походом не полностью откачали из топливной цистерны водяное замещение и потому приняли горючего меньше, чем думали). От нас лодка была ближе, чем от главной базы, и штаб флота запросил, не может ли доставить ей топливо Саратов. Отпускать плавбазу было в тот момент не с руки, и мы, подумав, предложили другой вариант: выручать щуку пошла такая же щука, на которой заполнили соляром одну из цистерн главного балласта.

Чтобы понаблюдать за поведением необычно загруженной лодки, я пошел на ней сам. И невольно задумался над тем, какие возможности таит в себе такое использование балластных емкостей. Как говорится, и чужая беда чему-то научит!