Возрожденные полки русской армии. Том 7 - Сергей Владимирович Волков Страница 33

С 24 октября 1919-го по 9 января 1920 года Александрийский гусарский полк, шестиэскадронного состава, с конно-пулеметной командой и при трех штаб-офицерах, шести ротмистрах и 21 обер-офицере, победоносно прошел Чечню и половину Дагестана, не зная ни одного неудачного боя. Действия полка, совместно с доблестными апшеронцами[231], неоднократно были отмечены похвалами. Полк в это время был укомплектован так: 1-й и 2-й эскадроны, а также пулеметная команда – русскими бывшими стражниками и солдатами из больших и зажиточных сел, расположенных главным образом вблизи города Святой Крест. Для укомплектования остальных эскадронов были использованы инородцы, населявшие Ставропольскую губернию: 3-й эскадрон – нагайцы, 4-й эскадрон – каранагайцы, а 5-й и 6-й эскадроны – калмыки. Во всех инородческих эскадронах унтер-офицерские должности занимали русские.

31 декабря, поздно вечером, было получено приказание полку, в полном составе, идти походным порядком из города Темир-Хан-Шура в Петровск и грузиться там в вагоны. Дальнейший маршрут известен не был. Хозяйственная часть полка должна была грузиться в Шуре и следовать на станцию Минеральные Воды.

«Командующий полком полковник Доможиров[232] созвал командиров эскадронов для обсуждения вопросов, связанных с погрузкой. Обсуждался вопрос также о настроениях и о боеспособности гусар» (рукопись полковника Вахрушева[233]).

К этому его принуждало общее положение, создавшееся к началу января 1920 года.

События развивались быстро.

«На главном Ростовском направлении отходили от г. Ростова на юг, Кавказская армия совершала отход от г. Царицына», «Между трактом Царицын – Ставрополь и Каспийским морем фронт имел прерывчатый характер, кроме нескольких местных очагов зелено-армейского восстания, в этом районе обозначилось наступление частей 11-й советской армии в трех направлениях – на с. Дивное, Святой Крест и Кизляр» (генерал Деникин, т. V, с. 260, 315).

Вскоре красными была захвачена линия реки Кумы: села Величавое, Урожайное, Владимировка и Левокумское. Их части подходили уже к Святому Кресту.

Таким образом, район укомплектования Александрийского гусарского полка большей своей частью был в руках красных. Некоторые гусары уже не возвращались из командировок и отпусков в эти места; в результате отпуска были прекращены.

Учитывая общее положение и возможность неустойчивости нижних чинов полка, уроженцев Свято-Крестовского района, и взятых в плен красноармейцев, командиры эскадронов обратились к командующему полком полковнику Доможирову с единодушной просьбой довести до сведения штаба войск Северного Кавказа, что район укомплектования полка прочно захвачен красными и что поэтому за боеспособность полка можно поручиться при действии его на всех направлениях, кроме Свято-Крестовского. Депеша была отправлена. Из штаба пришел ответ с извещением, что «полк на Свято-Крестовском направлении использован не будет».

«Пройдя рано утром 7 января станцию Прохладная, в 1 час дня полк прибыл в Георгиевск, откуда шла ветка железной дороги на Святой Крест, и каково наше было удивление, разочарование и огорчение, когда наши эшелоны были от ст. Георгиевск повернуты на север, именно в сторону Святого Креста. Однако долг остался долгом» (рукопись полковника Вахрушева «Суханов», с. 12).

«Штаб войск Северного Кавказа вполне сознавал всю рискованность, в какую ставился наш полк, но как мы узнали впоследствии, другого выбора у штаба не было» (дневник корнета Иванова[234]).

Последствия прихода полка в те места, где была произведена мобилизация, сказались тотчас же. Пока красные частично занимали город и окрестности – все шло относительно хорошо, наши гусары отлично дрались, выбивая красных из родных сел, но как только появилась возможность пойти домой из-за отхода красных, так началась тяга по домам. Один просился съездить часа на два в село Покойное, другой в Прасковею или к себе на хутор. Удержать их не было возможно. Всем, конечно, отказывали в отпуске, но уследить было трудно, и за первую ночь дезертировало много гусар. Некоторые к утру явились, а большинства мы больше и не видели. Кроме того, когда полк вечером стоял по улицам Святого Креста, дожидаясь отвода квартир, то появились разговоры о том, что красные теперь стали совсем другими: реквизиции у них отменены, что они хорошо одеты и т. д. Передавалось это якобы со слов местных жителей, но, поскольку можно было заметить, большинство гусар относились к этому недоверчиво. Конечно, все это имело свои последствия, сказавшиеся на следующий день – 12 января 1920 года.

В своем дневнике полковник Вахрушев отмечает:

«12 января с 6 часов утра началась сильная ружейная и пулеметная стрельба со стороны с. Покойное. Мы продолжали спокойно стоять по своим квартирам, не выводя лошадей. Наш 1-й эскадрон оставался все время на месте, потому что от него оставалось не более взвода. Его полуэскадрон с корнетом Позерном[235] был выслан в разведку, и много гусар было в расходе: ординарцы и связь. Поэтому, ввиду его малочисленности, остаток эскадрона находился при штабе полка, который занимал станцию железной дороги. Половина 6-го эскадрона, которым командовал ротм. Вахрушев, занявший накануне с. Чернолесское, утром присоединилась к полку в Святом Кресте».

К этому времени, по приказанию командующего полком, все эскадроны, кроме 1-го, были выдвинуты на восток к селу Покойному. Корнет Иванов, бывший в это время в самом Святом Кресте с частью 1-го эскадрона при штабе полка, заносит в свой дневник следующее:

«Стоя в городе, мы долгое время не знали, что наши части отступают от с. Покойного. Совершенно неожиданно, около 8 часов утра, мы заметили, что по улице поспешно отходят кубанские пластуны. Спросили их – в чем дело? – и они сказали, что с. Покойное сдано и что красные уже входят в город. Мы вывели коней. Сюда стали подходить отступавший наш 5-й эскадрон и части других эскадронов, которым было приказано прибыть к штабу полка. Станция железной дороги находится несколько на отлете, западнее города. От нее жел.-дорожная линия почти прямиком тянется па юг и приблизительно в версте восточнее ее, так же почти прямо на юг, тянется река Кума, вытекающая из предгорья Кавказа. Таким образом, железная дорога и река Кума образуют коридор, в котором и разыгралась драма. Прибывшие к штабу полка эскадроны передавали, что наше положение становится серьезным и что в 4-м эскадроне полуэскадрон каранагайцев перешел на сторону красных. Это известие, конечно, неприятно было воспринято всеми».

Обозам было приказано отходить на юг, на станцию Воронцово-Александровское. «Эскадроны вышли на площадь, – продолжает корнет Иванов, – и увидели нашу пехоту, которая, сбившись в группы, стояла у домов. Сразу бросилась в глаза какая-то нерешительность