Клара Лучко - Я - счастливый человек Страница 35

Ему трудно было учить роль. Помогала жена. И он повторял каждую фразу по многу раз.

Заглянула я и на студию. Там, как всегда, толкотня: хлопотали ассистенты, собирались участники массовки, искали кого- то из актеров.

Я вышла и пошла по улице к морю. У ворот одного из домов стоял тонваген, доносилась музыка. Моя музыка. Финал из «Цыгана».

Неподалеку от гостиницы, в маленьком переулке, были построены декорации: вывески на испанском языке, стояли столики у кафе. Были припаркованы две иностранные машины. Нечто похожее на уголок Латинской Америки.

Я пришла в гостиницу и спросила, какой фильм снимается. Мне сказали, что Витаутас Жалакявичюс снимает фильм о Чили, вернее, небольшую сцену, а вскоре они уедут в Чили.

Мы с ним были хорошо знакомы. Вместе с Жалакявичюсом и Рыбниковым я летала на Кубу, а путешествие в дальние страны сближает людей. Жалакявичюс часто приезжал в Москву, звонил мне.

Я попросила у дежурного администратора его телефон, набрала номер и, изменив голос, спросила:

— Это Витаутас Жалакявичюс?

— Да. Это я.

— Хорошо, что я вас застала. Я эксперт из Госкино. Мы специально приехали в Ялту с художником, экспертом по Латинской Америке. Мы посмотрели декорации, и я должна вас обрадовать: вам не нужно лететь в Чили, можно снять картину в Ялте. Поэтому работайте спокойно, не дергайтесь. Даже те, кто бывал в Сантъяго, не смогут отличить вашу улицу от настоящей чилийской.

А я еще в Москве слышала, что и режиссер, и вся группа мечтали полететь в Чили… Витаутас растерялся:

— А вы откуда говорите?

— Я в Симферополе. Лечу в Москву.

— Почему вы со мной не поговорили? Я режиссер, я бы вам все рассказал, тем более что я договорился с председателем Госкино.

И он начал горячо доказывать мне, что группа обязательно должна лететь в Чили.

— Если у вас есть вопросы, — сказала я, — поговорим в Москве. Но зачем вам мучиться и куда-то лететь? Работайте спокойно здесь. И все у вас получится.

И тут Витаутас вдруг понял, что его разыгрывают: он узнал мой голос…

— Клара, это ты, что ли?

— Я.

— Вечно ты меня разыгрываешь.

Витаутас даже рассердился не на шутку, ведь я заставила его поволноваться. Он спорил и горячился попусту. Но я рассмеялась, стараясь сгладить шутку.

— Не сердись. Я проездом в Ялте, сейчас еду в Кишинев…

…В актерской среде принято разыгрывать друг друга. Не раз жертвой розыгрыша становилась и я.

Снимаю телефонную трубку и слышу:

— Это есть Клара Лучко?

— Я.

— Здравствуйте. Вам звонят из Венгрии. Студия «Мосфильм».

Я на этой студии снималась в совместной с венграми картине «Ференц Лист». Я играла Мари Д’Агу, а Листа играл знаменитый венгерский актер Имре Шимкович. Поэтому я не удивилась. Венгры тогда продали фильм во многие страны мира.

— Да, я вас слушаю.

— Мы хотим вам предложить очень интересную роль. Там будут сниматься еще два советских актера. Мы хотим знать ваш график, чтобы назначить съемки. На «Мосфильме» в двадцать пятой комнате мы оставим сценарий, он переведен на русский язык.

— Хорошо, — говорю я.

Через три дня я была на «Мосфильме». Иду по коридору, вижу – двадцать пятая комната. Вхожу, там сидит какой-то мужчина. Я спросила, где сценарий, который оставили для меня венгры.

— Венгры? Никаких венгров здесь не было.

Я пошла в плановый отдел, мне сказали, что съемок с венграми не предвидится. И я поняла, что меня кто-то разыграл.

Но были и случаи другого рода. Однажды мне позвонил человек, представился советником по культуре нашего посольства в Париже. Он написал сценарий фильма-оперы, играть будут драматические актеры, а петь знаменитости из Италии, Франции и Австрии. Многие актеры, сказал советник, уже дали согласие. А вы согласны?

— Если понравится роль.

— Отлично, — говорит он. — Я предварительно позвоню вам и принесу сценарий.

Через несколько дней он пришел. Сказал, что оставил сценарий в Большом театре, там просили кое-что уточнить. Я смотрю на него – неказистый такой человек, костюм выутюженный, но старенький, плащ потертый, в руках полиэтиленовый пакет. Я думаю: ничего себе советник по культуре, как же он во Франции работал?

Он стал мне рассказывать, время от времени вставляя французские слова, перечисляя концертные залы мира. Чувствую, человек образованный. Мы с ним поговорили, он уже собрался уходить и вдруг замялся у порога.

— Простите, Клара Степановна, у вас в доме букинистический магазин. Я зашел и увидел книгу об Анне Павловой. Но я, к сожалению, не захватил с собой денег. Нет ли у вас… двухсот рублей?

Я удивилась. Вот это да… Меня принимают за идиотку. Мне стало обидно.

— Вы меня, извините, — сказала я, — но у меня нет денег. Только что я заплатила за квартиру…

— Жаль… Да ладно, в следующий раз приду, отдам сценарий, может быть, эту книгу никто не купит.

— Может быть, — только и смогла я сказать.

Вечером мне позвонил Никита Владимирович Богословский, тоже мой сосед по дому.

— Слушай, Клара, у тебя был этот… советник по культуре?

— Да. Сегодня заходил.

— Деньги просил?

— Да, — говорю, — хотел книжку купить.

— Вот и у меня был. Но я ему, конечно, денег тоже не дал. Я же всех в посольстве знаю, спросил, работает ли там мой друг. И он подтвердил: да, работает. А мой друг давно уехал из Парижа.

Никита Богословский написал фельетон в «Вечернюю Москву» о том, как нас пытались дурачить. Но я даже пожалела «советника по культуре»: Бог знает, как и почему вступил он на этот путь.

Встречаю вскоре композитора Микаэла Таривердиева. Оказывается, и к нему обратился «советник».

— Но я его домой не позвал, а пригласил в Союз композиторов. Он пришел.

— И вы ему дали денег?

— Дал.

И актриса Зинаида Кириенко чуть не попалась на удочку. Но она читала фельетон, поэтому договорилась о встрече и пригласила милицию.

«Советник» действительно когда-то окончил институт. Не вполне здоров… Но давно занимается своим промыслом. Его задерживали, давали небольшие сроки, и он, отсидев положенное, вновь «собирал дань» с известных людей, всякий раз придумывая новую легенду.

А однажды мне позвонила дежурная по дому и сказала, что со мной хочет поговорить сын Леонида Быкова.

Что делать? Может, он авантюрист, а вдруг и в самом деле сын? У меня екнуло сердце. Конечно, я не могла его не принять.

Он вошел и спросил:

— Ну что, похож?

Он и в самом деле походил на Леонида Быкова. Но в этом напористом «Ну что, похож?» я почувствовала, что он не тот, за кого себя выдает… Он начал рассказывать различные истории, видимо, все прочитал о своем «отце». Сообщил, что его взял Марк Захаров в театр, даже показал мне старый грим: