Екатерина Мишаненкова - Грейс Келли. Принцесса Монако Страница 36

19 апреля в ясный солнечный день в соборе стали собираться гости. Королей не было, если не считать пару восточных царьков, но и без них было на кого посмотреть — аристократы, миллионеры, звезды кино, среди которых были Аристотель Онассис, Ава Гарднер и герцогиня Вестминстерская.

Венчание транслировалось на девять европейских стран — для тех времен это было невиданным размахом. Свадебную церемонию посмотрело около тридцати миллионов человек. И кажется, никогда еще Грейс не была так знаменита и популярна, как в этот день. А ее платье — подарок киностудии — было необыкновенно прекрасно, как и положено наряду сказочной принцессы. Пожалуй, до сих пор, сколько бы королевских свадеб за эти годы ни произошло, свадебный наряд Грейс Келли так и остается непревзойденным образцом элегантности.

После венчания и поздравлений молодожены удалились и вернулись уже в дорожной одежде. В гавани их ждала яхта, на которой они отправились в свадебное путешествие. Наконец-то вдвоем, вдали и от журналистов, и от родственников.

39. Княгиня Монако

Я конечно же уважаю людей, которые должны делать свою работу. Но у некоторых газет своеобразное представление о том, что мы — литературные герои, и это дает им право сочинять про нас любые истории, какие им только вздумается. Невозможно защитить себя от «литературного творчества» такого рода.

Грейс попала в сложную семью, что она, впрочем, поняла безо всяких подсказок еще перед свадьбой. К тому же дворец был опутан традициями и правилами, которые нельзя было нарушать и с которыми она долго боролась, видя их глупость и архаичность. «Грейс призналась мне, какой несчастной она чувствовала себя в первые месяцы, — рассказывала ее подруга, писательница Гвен Робинс. — Она отвратительно чувствовала себя по утрам, и словно пытаясь еще сильнее досадить ей, по мрачному дворцу разгуливал мистраль, отчего у бедняжки обострялся насморк. Грейс изо всех сил старалась привнести в этот мрак и пыль хоть чуточку солнечного света, хотя и не сомневалась, что за спиной слуги насмешливо передразнивают ее американские затеи и ужасный французский выговор». Но на ее стороне было, во-первых, общественное мнение, во-вторых, надежды монакского народа, ожидавшего, что с ее появлением княжество вернет себе прежнее процветание, и в-третьих, что самое главное — муж. К тому же она сразу же выполнила первую и главную обязанность княгини: из свадебного путешествия она вернулась уже беременной.

Приданое для ребенка она отправилась покупать. в Нью-Йорк, ведь она все равно оставалась американкой и была уверена, что в США все самое лучшее. Там ее быстро подкараулили вездесущие репортеры, и в сентябре 1956 года в газетах появилась ее фотография, на которой она смущенно прикрывала уже заметный живот большой квадратной сумкой. Такие сумки сразу же вошли в моду и стали называться «сумками Келли», хотя изначально предназначались для перевозки снаряжения для верховой езды.

Газеты вновь запестрели фотографиями Грейс и статьями о ней, а их с Ренье визит в Белый дом освещался подробнее, чем визиты президентов крупных держав. Вся Америка интересовалась «своей принцессой» и радовалась будущему наследнику Монако.

Но американские «каникулы» скоро закончились, и князь с княгиней вернулись в Монако. Согласно багажной квитанции, общий вес привезенных ими вещей составлял около двух тонн. Правда, там были не только детские вещи, но и разные современные бытовые приборы, и старинная французская мебель из квартиры Грейс.

К рождению ребенка она готовилась со всей тщательностью — прочитала гору современной литературы и твердо решила, что будет рожать его без обезболивающего и вскармливать материнским молоком. И вот в январе 1957 года, через девять месяцев и четыре дня после свадьбы на свет появилась наследница монакского трона, нареченная Каролиной Луизой Маргаритой. В честь этого был объявлен общенациональный праздник и амнистия — из тюрьмы выпустили единственного сидевшего там заключенного.

Маргарет Келли поддерживала Грейс в эти дни — она специально приехала из США к январю на тот случай, если ребенок родится раньше срока. Джек, разумеется, оставался дома, а когда ему сообщили о рождении внучки, сказал: «О черт, а я надеялся, что будет мальчик». Впрочем, Грейс знала свой долг, и его надежды сбылись уже через год и два месяца, когда 14 марта 1958 года на свет появился принц Альбер Александр Луи Пьер, ныне правящий князь Монако.

Но конечно, ее вклад в современное процветание Монако не ограничился тем, что она подарила стране наследников. Аристотель Онассис был прав — голливудская звезда в княжеской короне привлекла к себе взоры всего мира. Начиная с ее свадьбы, Монако больше не знало недостатка в туристах, и доходы как правящего дома, так и простых граждан неуклонно росли.

К тому же кампания в прессе привлекла к княжеству внимание многих бизнесменов. В Монако была очень льготная система налогообложения, а подоходного налога не было вообще. Но прежде об этом знали лишь избранные, которые сами перевели туда свой бизнес, но не стремились делиться секретом с конкурентами. Теперь же туда устремились многие толстосумы, не желавшие платить налоги на родине. К 1961 году оборот монакского бизнеса достиг 128 миллионов долларов, то есть за десятилетие вырос на 400 %.

Правда, такая политика вызвала сильное недовольство Франции, поскольку основной отток денег был именно оттуда. Президент де Голль уже готов был пойти на репрессивные меры, и Ренье срочно послал к нему Грейс. Та и не думала вникать в политику, она была воспитана как американская домохозяйка в уверенности, что политика — не женское дело, ее дело — мужа поддерживать. Она легко очаровала де Голля и французов, и переговоры вновь вернулись в мирное русло. Безусловно, Грейс была очень ценным приобретением для Монако.

Но за это княжеской семье пришлось расплатиться личной жизнью. Теперь они всегда находились под постоянным наблюдением прессы. Любой их шаг становился достоянием общественности, наблюдавшей за их жизнью как за увлекательной мыльной оперой.

Тем более что журналисты старались вовсю, создавая сенсации на пустом месте — например, когда вся семья отдыхала в Швейцарии, кто-то пустил слух, что принцессу Каролину похитили, и уже на следующий день эта новость облетела все газеты мира. Опровержения князя никто не слушал. А он был в настоящей ярости: «Похищение — чистейшей воды выдумки! Это просто преступно, ведь для кого-то это могло бы оказаться хорошей подсказкой!»