Александр Кацура - Дуэль в истории России Страница 36

Никита Муравьев. 1824 г.

«Но, — грозно заключал автор приложения граф Дмитрий Блудов, в недавнем прошлом либерал и учредитель знаменитого петербургского литературного кружка «Арзамас», — они забывали, что в глазах человека с умом здравым и с правилами чести никакое неудовольствие, хотя бы и основательное, не извиняет беззакония, что он скорее откажется и от собственного блага и от мысли быть полезным, нежели от исполнения долга, от соблюдения клятв, им данных».

Итак, декабристы были заговорщиками. Быть верными клятве (то бишь присяге монарху) они не собирались. Напротив, они готовились к восстанию, к пролитию крови, к цареубийству.

Но, люди благородные, они не желали оплачивать будущую свободу лишь чужой кровью и — чаще бессознательно — искали случая пролить кровь свою. Дуэль!

Можно ли было сыскать случай лучший?

Почувствовав, пусть как слабую тень, этот подсознательный комплекс жертвенности у дворянских революционеров, мы уже можем понять, можем как-то объяснить даже самые нелепые, самые эксцентричные поединки.

Сколь часто предчувствие гибели прорывается и в речах, и в стихах, и в делах декабристов. Случайно ли воскликнул Сергей Муравьев-Апостол:

Лишь пред концом моим,Внезапно озаренный,Узнает мир, кого лишился он…

Не от этого ли чувства бесшабашного презрения к смерти много позже, в начале века двадцатого, в среде русских офицеров-эмигрантов родилась страшноватая игра со смертью, получившая в Европе название «русская рулетка»? [17]. Но сейчас, в начале века девятнадцатого, в ходу рулетка дуэльная.

М. С. Лунин. 1822 г

Возьмем для примера такую яркую, такую оригинальную фигуру, как Лунин. Дуэльные эпизоды с его участием, быть может, ярче других вскрывают эту сторону русской дуэли. Едва ли история знавала более беззаветного дуэлянта.

Михаил Сергеевич Лунин, гусарский офицер, знаменитый вольнодумец, участник Отечественной войны, один из учредителей «Союза спасения» и «Союза благоденствия», член Северного и Южного обществ, впоследствии осужденный на 20 лет каторги, по рассказу декабриста П. Н. Свистунова, имел характер загадочный, весь сотканный из противоположностей. Он одарен был редкими качествами ума и сердца. Бесстрашие — слово это не вполне выражает того свойства души, которым наделила его природа… Когда не с кем было драться, подходил он к какому-либо незнакомому офицеру и начинал речь:

— Милостивый государь! Вы сказали…

— Милостивый государь, я вам ничего не говорил.

— Как, вы, значит, утверждаете, что я солгал? Я прошу мне это доказать путем обмена пулями…

После этого шли стреляться. Лунин обычно стрелял в воздух, но его соперники не были столь великодушны, «так что тело Лунина было похоже на решето».

Известна дуэль Лунина с Ф. А. Уваровым, дуэль «синего гусара» и «черного Уварова» (прозванного так за темные, как смоль, волосы). Про последнего Денис Давыдов говорил: «Бедовый человек с приглашениями своими. Так и слышишь в приглашениях его: «покорнейше прошу вас пожаловать ко мне пообедать, а не то извольте драться со мною на шести шагах расстояния». И вот сошлись два непримиримых дуэлянта.

После того как «синий» и «черный» ранили друг друга, они подружились, и Уваров посватался за родную сестру Лунина.

По-разному передают историю дуэли Лунина с Алексеем Орловым. По одной версии размолвка произошла во время спора о политике в довольно многочисленном обществе.

Орлов, высказав некое суждение, прибавил, что всякий честный человек не может и думать иначе. Услышав эти слова, Лунин немедленно подошел к Орлову: «Послушай, однако же, Алексей Федорович! Ты, конечно, обмолвился, употребляя такое резкое выражение; советую тебе взять его назад; скажу тебе, что можно быть вполне честным человеком и, однако, иметь совершенно иное мнение. Я даже знаю сам многих честных людей, которых мнение нисколько не согласно с твоим.

Желаю думать, что ты просто увлекся горячностью спора».

— Что же ты меня провоцируешь, что ли? — спросил Орлов…

— Я не бретер и не ищу никого провоцировать, — отвечал Лунин, — но если ты не откажешься от своих слов…

По другой версии причина дуэли была еще проще. Один из современников рассказывает: «Однажды кто-то напомнил Лунину, что он никогда не дрался с Алексеем Орловым. Он подошел к нему и просил сделать честь променять с ним пару пуль. Орлов принял вызов. Первый выстрел был Орлова, который сорвал у Лунина левый эполет. Лунин сначала хотел было также целить не для шутки, но потом сказал: «Ведь Алексей Федорович такой добрый человек, что жаль его», — и выстрелил на воздух. Орлов обиделся и снова стал целить; Лунин кричал ему: «Вы опять не попадете в меня, если будете так целиться. Правее, немного пониже! Право, дадите промах! Не так! Не так!» Орлов выстрелил, пуля пробила шляпу Лунина. «Ведь я говорил вам, — воскликнул Лунин смеясь, — что вы промахнетесь! А я все-таки не хочу стрелять в вас!» И он выстрелил на воздух. Орлов, рассерженный, хотел, чтобы снова заряжали, но их разняли. Позже Михаил Федорович Орлов часто говорил Лунину: «Я вам обязан жизнью брата…»

Кавалергард П. П. Ланской вспоминал о нем такую историю: «Цесаревич Константин Павлович недолюбливал кавалергардов. Поскольку он в каком-то случае очень резко отозвался о кавалергардском полку, то свыше было приказано ему извиниться, т. к. обвинение было незаслуженным. Он выбрал день, когда полк был весь в сборе на учении, и, подъезжая к фронту, громогласно сказал: «Я слышал, что кавалергарды считают себя обиженными мною, и я готов им предоставить сатисфакцию кто желает?» И насмешливо оглядывая ряды, он рассчитывал на неизбежное смущение перед столь неожиданным вызовом.

Но один из офицеров, М. С. Лунин, известный всему Петербургу своей беззаветной храбростью и частыми поединками, пришпорив лошадь, вырос перед ним. «Ваше Высочество, — почтительным тоном, но глядя ему прямо в глаза, ответил он, — честь так велика, что одного я только опасаюсь: никто из товарищей не согласится ее уступить мне». Дуэль, понятно, не могла состояться. Говорили, что великий князь ответил Лунину: «Ну ты, брат, для этого слишком еще молод!»

Константин Павлович, однако, Лунина не забыл. Вот в изложении декабриста Н. Р. Цебрикова эпизод, случившийся уже после 14 декабря, в Варшаве, где Лунин, со дня на день ожидавший ареста, пришел к цесаревичу с просьбой отпустить его на медвежью охоту к силезской границе: «Но ты поедешь и не вернешься». — «Честное слово, ваше высочество». -