Хассо Стахов - Трагедия на Неве. Шокирующая правда о блокаде Ленинграда. 1941-1944 Страница 37

Сегодня нам уже известно то, что тогда лишь предвидели такие генералы, как Томашки: смертельная битва для Третьего рейха, стоившая миллионов человеческих жизней, уже началась. Гальдер записывает в марте 1942 года в своем дневнике о том, что потери вермахта на Восточном фронте достигли к этому времени 1 073 066 человек. Трем немецким пехотинцам противостоят теперь десять красноармейцев, на один немецкий танк приходится десять советских. У русских в три раза больше самолетов всех типов, чем у немцев. Гитлер объявил войну США. Он замышляет планы вторжения в Иран, Ирак и Египет. Командующий сухопутными войсками фон Браухич отправлен в отставку, несмотря на то что он глядел в рот своему фюреру, повторяя за ним слова о том, что «война ведется между расами с необходимым для этого ожесточением».

Судьбоносный вопрос о том, удался бы вообще упорядоченный отход при отсутствии отсечных позиций, подъездных дорог, транспортных средств и с учетом безжалостно преследовавшего противника — этот вопрос унесут с собой в могилу последние из оставшихся в живых фронтовиков. Он стал предметом уже известного нам острого диалога между генералом Лохом и Кюхлером, он же привел в те месяцы к отставке всех трех командующих группами армий, к смене танкового генерала Гудериана, к увольнению из армии Эриха Гёпнера и к спорам между «ястребами и голубями» в руководстве вермахта. Даже некоторые советские маршалы считали правильным приказ Гитлера «держаться до последнего».

То, что методы ведения войны Гитлером выливаются во все большую проблему, не в состоянии были признать многие из тех, кто в силу своего кругозора и занимаемой должности, по крайней мере, могли бы способствовать некоторым изменениям. А те немногие, кто, действительно, решались сказать правду в глаза, лишь изредка встречали понимание со стороны своего верховного главнокомандующего.

Насколько мало у берегов Волхова вспоминают немецкие обороняющиеся части о Гитлере, настолько же мало думают наступающие дивизии «красных» о Сталине. Немецкие части, занявшие оборону на флангах прорыва советских войск и в местах окружения, вонзаются своими клиньями подобно болезненным занозам во вражеские позиции. Поэтому Вторая ударная армия генерал-лейтенанта Клыкова намерена в первую очередь расширить участок своего наступления. Она отходит от первоначально разработанного плана и стремится направить основной удар на Чудово, железнодорожный узел у изгиба шоссе, расположенный вблизи Волхова. Помимо этого, русские включают в свою игру новый фактор: 54-ю армию генерал-майора Федюнинского. Она должна прорвать с северо-востока немецкую линию обороны у Погостья, а затем соединиться со Второй ударной армией в районе шоссе между Ленинградом и Чудово. Такими клещами должен быть отсечен весь немецкий северо-восточный фронт и большая часть немецких позиций в районе Волхова.

Погостье — это неприметная железнодорожная станция посреди болот. Отныне она становится еще одним источником ужасных слухов, которые распространяются в немецких войсках и, в первую очередь, в 18-й армии. Это относится также к Киришскому плацдарму, Гайтолово, Просеке с линией электропередач, Синявинским высотам, Мге, Городку, Дубровке (Невский пятачок. — Ю. Л.), Колпино, Званке, Дымно, Просеке «Эрика» («Долина смерти». — Ю. Л.). Каждый уцелевший солдат сохраняет в памяти эти названия, сопоставляя их с незабываемым кошмаром.

Погостье — это всего лишь несколько домов барачного типа. Оно тянется вдоль железнодорожной линии, ведущей из Мги на юго-восток к немецкому плацдарму у деревни Кириши, что находится в 50 километрах от нее у прямой как стрела железнодорожной насыпи, которая большей частью не выше человеческого роста. Эта насыпь служит немцам основной линией боевых действий, окруженной с обеих сторон болотистым мелколесьем. К нему подступают заросли из тростника, переходящие в трясину с молодой порослью деревьев. Затем начинается лес, состоящий из берез, ольхи, дубов, елей и сосен. Между ними простираются бездонные топи. Эта местность абсолютно чужда немцам из-за своего бездорожья. Но русские могут в ней бесшумно и быстро передвигаться, а также ловко маскироваться.

Только к середине 1941 года в руки офицеров немецкого генерального штаба попадает документ под названием «Военно-географические сведения о европейской части России». В нем имеются такие интересные наблюдения, как, например: «Покрытая густым лесом Ленинградская область… дает хорошие возможности для укрытий, но существенно затрудняет обзор. В лесной местности очень трудно ориентироваться при передвижении на большие расстояния из-за кустарников и однообразия ландшафта». Мы узнаем из этого документа, что климат совершенно не подходит для проведения военных операций. Лучшее время для использования пригодных дорог — это лето, но оно очень короткое. Сухой период продолжается немногим более трех месяцев. Весна и осень обозначаются в документе как «время бездорожья». Зимний период приносит с собой длинные, темные ночи, сильный мороз, высокий снежный покров, особенно начиная с января, снежные заносы и так далее. Все это чаще всего затрудняет продвижение войск, осложняет их питание, размещение и снабжение. Мы читаем о дорожной сети, которая «на большом пространстве непригодна для использования современных средств передвижения. В труднопроходимых лесах и болотистой местности Ленинградской области немногие пригодные шоссейные и проселочные дороги дают возможность обороняющейся стороне из-за своей малой ширины создавать любые виды заграждений».

Это звучит совсем по-другому, чем восторженное описание талантливым писателем Владимиром Набоковым окрестностей его родного города. Но это лишь кажущееся противоречие.

Немцы вступают на русскую землю как захватчики. Для них любая милая полянка, каждая опушка леса грозит гибелью, или, по меньшей мере, тяготами бессонных ночей на посту под проливным дождем, или же боями пехотных подразделений при лютом морозе.

Набоков, напротив, возвращает нас после летней охоты за бабочками и зимних прогулок в санях в уют своего поместья с просторным холлом, широкими лестницами, салонами и пятью ванными комнатами. Зимой 1905 года у него, шестилетнего мальчика, нет никаких других забот, как только ждать предстоящей встречи с новой гувернанткой, которую привезет с близлежащей станции Сиверская кучер Захар на санях, запряженных вороными лошадьми Зойкой и Зинкой. А за ней в это время будут следовать другие сани с багажом мадмуазель, включая ее шляпные коробки.

Есть люди, которые приписывают трудности с доставкой и снабжением в группе армий «Север» и роковую неповоротливость немецких войск недостаткам инфраструктуры в раю советских трудящихся. Это слабый аргумент, диктуемый высокомерным пренебрежением. Не нужно было быть, как свидетельствуют документы, провидцем, чтобы своевременно организовать снабжение. И остается загадкой, почему немецкие офицеры службы военных сообщений лишь теперь открывают для себя, что их грузовые автомобили не могут тащить за собой прицепы, так как этого не позволяют русские ухабистые дороги.