Владимир Высоцкий - Владимир Высоцкий: монологи со сцены Страница 38

У меня есть друг — поэт Игорь Кохановский. Он сейчас уехал в Магадан из Москвы. По профессии он инженер, но уехал работать журналистом.

Он автор песни «Бабье лето». Вернее, он сделал текст, а я придумал музыку. Первый вариант музыки. Не тот, что поет Шульженко. Мне кажется, что та мелодия хуже, хотя ее делал профессиональный композитор. Не потому, что это я сделал мелодию. Просто для песни нужна была такая, которую пели мы и поют все в компаниях.

Я написал песню, которую посвятил Игорю Кохановскому. Она называется «Мой друг уехал в Магадан». Она специально стилизована под так называемый «блатной фольклор», потому что Магадан — столица Колымского края.

У меня была песенка про мангустов. Мангусты — маленькие зверьки, очень симпатичные. Они истребляют змей. Их даже в домах держат, чтобы змей не было:

«Змеи, змеи кругом — будь им пусто!» —Человек в исступленьи кричалИ позвал на подмогу мангуста,Чтобы, значит, мангуст выручал…

Я давно написал эту песню. Уже перестал ее петь. Но как-то ее услышали ребята, болгарские кинематографисты, и пришли в неописуемый восторг. Я сначала не понял: чем тут можно так сильно восторгаться?! Но они в этом что-то увидели. Потом через несколько лет я увидел картину мультипликационную, где точно воспроизведен сюжет этой песни.

Была у меня еще смешная история. Была у меня такая песня:

Передо мной любой факир — ну просто карлик,Я их держу за самых мелких фраеров, —Подкиньте мне один билет до Монте-Карло —Я потревожу ихних шулеров!

И недавно венгерские кинематографисты сделали фильм, который называется «Воробей — тоже птица». Сюжет в фильме такой. Хотя человека должны посадить, его снабжают деньгами и полномочиями и отправляют в Монте-Карло. Он оттуда привозит огромное состояние. Его на перроне с трубами встречают.

Почти из всех поездок, в которых я бываю, либо по творческим делам, либо в отпуске, я всегда привожу какие-то впечатления. Как, впрочем, и каждый человек. Они потом стираются из памяти, забываются, их потом можно вспомнить с большим трудом только к месту или ко времени. Для того, чтобы они не забывались, я приезжаю домой, сажусь за письменный стол и зарифмовываю их. Так мне легче запомнить. Это не песни. Это зарисовки. Во всех авторских песнях есть какой-то подтекст, другое внутреннее течение, второй или третий слой. Они предполагают наличие соосмыслителя-человека, который будет думать вместе с тобой, когда ты поешь. А зарисовки, которые не тянут на песни, — они могут быть исполнены где угодно, когда угодно, безо всякого настроения. Обычно это шутки. Была у меня зарисовка о Ленинграде:

В Ленинграде-городе          У Пяти угловПолучил по морде          Сеня Соколов:Пел немузыкально,          скандалил, —Ну и, значит, правильно,          что дали…

Потом я написал такую же песню-зарисовку, которая называется «Впечатления о Париже, или Письмо к другу». Она заканчивается следующими словами:

…Проникновенье наше по планетеОсобенно заметно вдалеке:В общественном парижском туалетеЕсть надписи на русском языке!..

Причем, это чистая правда. Мы были на гастролях во Франции. Там есть маленькое кафе возле парижского телецентра. Туда во время перерыва ходят выпивать и закусывать люди, которые работают на телевидении. Я был там. И вот спустился вниз, значит, а там на стенке написано: «Повернись налево. Повернись направо…» Я долго не мог понять, кто же это пишет. Сначала подумал, что это наши, которые ездят по культурному обмену. А потом понял, что это пишут французы, которые были у нас. Они, вероятно, приняли эти надписи за рекламу.

Кстати, французы тоже выпивают, надо вам сказать. Меньше немного, чем мы, не до смерти, но выпивают. Особенно во время рабочего дня стараются не пить. Я довольно часто бывал во Франции. Был как актер театра на Таганке. Был в гостях у своей жены. Франция — прекрасная страна. Я много ездил и смотрел.

Кстати, шутка по поводу выпивки в нашей стране всегда сразу находит отклик. А вот приехал я в Болгарию. Там очень популярны некоторые мои песни. Выступал я в громадном зале. В нем когда-то проходила Универсиада. А тут был показ мод, пригласили певцов из разных стран и меня в том числе. Попросили меня попеть. Я заканчивал выступление. Спел несколько песен серьезных, а потом — антиалкогольную шутку. Какая-то реакция зала была, но не такая, как у нас. Менее шумная. Я подумал: «Может быть, в Болгарии люди не пьют?» — Нет, смотрю, в кафе засаживают, и довольно прилично. Коньяк у них дешевый… Долго думал, почему же нет реакции. Все-таки пою я про то же самое. Потом понял. У них только начинают пить, а мы уже заканчиваем. Они еще не знают, чем им это грозит. А мы знаем. Как сказал один умный человек: «Человечество смеясь расстается со своим прошлым». Вот мы над этим смеемся. И я в некоторых своих вещах над этим посмеиваюсь. Хотя тут особенно не до смеха.

Когда мне заказывают песни для какого-то фильма, я стараюсь даже не читать сценарий, а просто разговариваю с режиссером, спрашиваю, что бы ему хотелось, а потом уже делаю свое. К сожалению, фильм иногда получается иллюстрацией к моим песням. Поэтому песни даже вырезают. Фильм-то должен идти.

А некоторые песни я пишу просто так. Я пишу очень много песен на военную тему. Буду это делать до тех пор, пока живу, потому что это вечная тема, она никуда не уйдет. Мы дети военных лет. Война коснулась всех, у всех в семьях есть погибшие.

Люди, которые находятся за шаг или полшага до смерти, всегда интересны и всегда были предметами искусства.

Вот песня «Мы вращаем землю». Сейчас она идет в спектакле нашего театра. Бывает так: я напишу, а потом Любимов вставит песню в спектакль. Вот в спектакле «Пристегните ремни» эта песня звучит рядом с такими гениальными песнями, как «Враги сожгли родную хату», «Темная ночь», рядом с песнями Окуджавы.

Я ее сам пою в этом спектакле, в полной выкладке солдатской, с автоматом.

У этой песни очень странная судьба. Написал я ее случайно, будучи в горах. Я снимался в фильме «Плохой хороший человек». Мы ждали погоды, чтобы снять сцену дуэли. В горах был страшный дождь с мокрым снегом, жуткая погода. А внизу было 25 градусов жары. Все норовили спуститься вниз купаться, но вынуждены были сидеть в зимней одежде и ждать погоды. Настроение мрачное. Утром надо вылетать, а ничего еще не снято. И я написал стихи о людях, которые вращают землю.