Исмагил Гибадуллин - Муртаза Мутаххари и Исламская революция в Иране Страница 4

Ага Мирза Мехди Шахиди Разави (ум. 1935) преподавал философию в семинарии Мешхеда и, по всеобщему признанию, обладал очень обширными познаниями в исламских науках, однако умер относительно молодым, не дожив и до сорока лет. Его отец Ага Бозорг Хаким (Мохаммад-Таги) Шахиди Разави (ум. 1936) был видным философом и богословом Мешхеда и, помимо всего прочего, был знаменит своим аскетизмом и духовным подвижничеством, пользовался славой святого и чудотворца.

Ага Бозорг Хаким Шахиди Разави умер вскоре после кончины своего талантливого сына. По словам М. Мутаххари, смерть обоих философов «повергла в траур весь Мешхед», и вместе с ними «погибли мудрость (хекмат) и философия»[9]. Действительно, со смертью этих двух выдающихся ученых Мешхед понес большую потерю, которая никем не могла быть восполнена, и это, среди прочих причин, впоследствии заставило Мутаххари искать свой идеал совершенства за пределами Мешхеда. К тому же в Мешхеде так и не сложилось самостоятельной школы исламской философии, и члены династии Шахиди Разави фактически были единственными выдающимися представителями этой традиции в Хорасане[10].

Говоря о философии, следует отметить, что имеется в виду традиционная исламская дисциплина, которая была известна как «божественная философия» (фальсафе-йе эляхи), или «мудрость» (хекмат, от ар. Хикма). Генетически она восходит к традиции мусульманских перипатетиков (машша’иййун) (Ибн Сина, ал-Фараби, Ибн Рушд и др.) и таким образом продолжает античную традицию философствования. В целом во всем мусульманском мире философия постепенно приходит в упадок по мере утверждения и институционализации суфизма, главным представителем которого был средневековый суннитский мыслитель имам Абу Хамид аль-Газали, непримиримый противник философии, автор труда «Тахафут аль-фалясифа». Однако в шиитской среде философия неожиданно получает новый импульс благодаря трудам Шейха Шихаб ад-Дина Сухраварди и Садр ад-Дина Ширази (Мулла Садра), которые совместили философию с традиционным исламским богословием (калам) и практическим мистицизмом, создав уникальный синтез этих, казалось бы, противоречащих друг другу доктрин, получивший известность под именем «школа озарения» (‘ишракиййа). Тем не менее подавляющее большинство шиитских улемов в течение долгого времени не признавали эту дисциплину, отрицая как ее интеллектуальные, так и мистические стороны, а сторонники данной дисциплины в разные периоды истории подвергались гонениям[11].

В Мешхеде сложилась весьма специфическая интеллектуальная атмосфера, отличавшая его от остальных центров шиитской учености, которая впоследствии станет питательной средой для утверждения идей противников философии и исламского мистицизма. Это найдет выражение в появлении так называемой Мешхедской школы, или «учения о разделении» (мактаб-е тафкик)[12], основанного Мирзой Мехди Исфахани (1886-1946), и деятельности общества Анджоман-е Ходжатийе[13], основанного в 1950-е гг. Шейхом Махмудом Хала-би. Еще во времена учебы М. Мутаххари в Мешхеде эта крайне реакционная тенденция усиливается и находит немало последователей[14].

Следует отдельно сказать и об общественно-политической обстановке, которая накладывала отпечаток на формирование Мутаххари. Пора юности Мутаххари проходила в годы наиболее активных реформ шаха Резы Пехлеви, имевших целью вытеснить религию и духовенство из всех сфер общественной жизни. Новые гражданский, уголовный и семейный кодексы лишили шиитское духовенство большинства привилегий в области судопроизводства и ограничили применение норм шариата в наиболее значимых сферах общественной жизни. Престиж духовного звания в иранском обществе падал, так что многие муллы были вынуждены зарабатывать себе на жизнь мирскими профессиями[15]. После посещения Турции в 1934 г., под впечатлением реформ Ататюрка, Реза-шах Пехлеви издает серию законов, целью которых было «разрушение религиозных традиций Ирана»[16]: запрет на чадру для женщин, обязательное ношение европейской одежды для мужчин. Начиная с этого времени шах вел войну с духовенством на истощение. Выступления ревностных сторонников шариата были потоплены в крови, подвергались репрессиям рядовые члены духовного сословия, организовывались убийства выдающихся деятелей из числа шиитских улемов. В июле 1935 г. произошел печально известный инцидент у мечети Гоухаршад в Мешхеде, когда шахские солдаты открыли огонь по протестовавшей толпе народа, вследствие чего погибли десятки людей и был казнен хранитель гробницы Имама Али ар-Рида.

После инцидента многие видные духовные лица и преподаватели были убиты или высланы из страны, толлабам (учащимся религиозной семинарии) запретили носить традиционную одежду, а занятия в семинариях Мешхеда были фактически полностью приостановлены. М. Мутаххари тогда не было в Мешхеде, так как он находился вместе с родителями в Фаримане. Узнав о произошедшей трагедии, он спешно отправился в Мешхед, но застал там печальное зрелище последствий разгона демонстрации.

Отец М. Мутаххари также выразил протест против кровавой расправы над представителями духовенства, которая произошла прямо на территории религиозного комплекса при мавзолее Имама Али ар-Рида, что вызвало особое негодование верующих. Он также оказался в числе задержанных властями и пробыл в заключении около месяца[17]. После освобождения ему было запрещено носить традиционное облачение шиитского духовенства: длинную рубаху, накидку и чалму, – и он в течение длительного времени отказывался выходить из дома, дабы люди не видели его в простой одежде и честь духовенства в глазах народа была сохранена. Старшему брату М. Мутаххари пришлось оставить учебу и начать работать, чтобы прокормить семью.

В том же году семью постиг еще один удар. В Фаримане стали проводить улицы, строить дороги и площади. Согласно распоряжению властей семейный дом М. Мутаххари должен был пойти под снос, что поставило семью на грань полного разорения и нищеты. Поэтому отсылать деньги на содержание и учебу двоих сыновей в Мешхеде стало невозможно, и М. Мутаххари вместе с братом были вынуждены вернуться в родной город, так и не успев закончить первоначальный этап обучения в медресе (сотух). Мутаххари провел некоторое время (от одного до двух лет) в Фаримане, изучая обширную библиотеку отца[18].

Мутаххари описывал ситуацию в Хорасане и царившие в то время среди народа настроения в достаточно пессимистичных тонах: «Когда я был ребенком, в 1314-1315 (1935-1936) годах я жил в Хорасане. Если некоторые люди, в особенности те, кто жил в Хорасане после этих событий, могут вспомнить их, они знают, что во всем Хорасане тогда было не больше двух или трех ученых, облаченных в традиционные одежды (мо’аммам). Старики, которым было за восемьдесят, и почтенные муллы шестидесятилетнего и семидесятилетнего возраста, моджтахиды и преподаватели – все лишились тюрбанов. Двери медресе были закрыты, а почти все мечети перестали работать. Казалось, никто не верил, что религия могла вновь возродиться. В то время, когда мне было 15 или 16 лет, я думал обо всем и не мог удовлетвориться ничем, кроме изучения религиозных наук»[19].

Борьба с влиянием шиитских улемов и моджтахидов ужесточалась, и в 1937 г. режим Пехлеви расправился со своим главным идеологическим оппонентом от лагеря духовенства – аятоллой Сейедом Хасаном Модарресом (1870-1937)[20].

Таким образом, сложившиеся обстоятельства почти не позволяли Мутаххари продолжить столь желанное для него обучение в богословской семинарии. Мешхед, пережив страшное потрясение, начал терять свое значение. На фоне событий в Хорасане возросла роль другого религиозного центра – Кума, который переживал в первой половине XX века свое второе рождение. Вскоре 17-летний Мутаххари решил отправиться для продолжения учебы в Кум. Родственники долго пытались отговорить его от этого решения, повторяя, что с такими способностями, учитывая царившую в обществе атмосферу, он должен пойти в чиновники. Однако у них ничего не вышло, и Мутаххари, заручившись поддержкой своего отца и дяди, отправился в Кум.

Кум, который после завоевания его арабами стал местом поселения племени аш’ари, отличавшегося преданностью шиитским имамам, начиная с VIII в. был одним из крупных центров шиитского образования. В IX в. его значение особенно возросло после того, как там была похоронена дочь седьмого шиитского имама Мусы аль-Казима и сестра похороненного в Мешхеде восьмого Имама Али ар-Рида – Фатима Масума, почитаемая всеми шиитами как святая. Город начал привлекать большое количество паломников, ученых и религиозных деятелей. Шейх Абд аль-Джалиль ар-Рази в XII в. писал, что там имелись крупные библиотеки, медресе, проживали выдающиеся ученые того времени[21]. С приходом к власти Сефевидов и объявлением шиизма государственной религией Ирана Кум превратился в важный религиозный центр. Именно в сефевидский период начинается история многих знаменитых кумских медресе (например, медресе Файзие), и в Куме преподают видные шиитские ученые – философ и мистик Садр ад-Дин аш-Ширази (Мулла Садра), Молла Мохсен Фейз Кашани, Алламе Лахиджи, Шейх Бахай[22].