Николай Пинчук - В воздухе - яки Страница 4

Через полтора часа меня отыскали, привезли две бочки бензина, техник с механиком осмотрели самолет, заправили его, и вскоре я был на своем аэродроме, где увидел последствия фашистской бомбардировки. Наш полк и два соседних понесли немалые потери от вражеского налета. Пострадали и материальная часть, и личный состав.

Во второй половине дня командир дивизии собрал летчиков трех полков и поставил задачу: оставшимися в наличии исправными самолетами прикрыть наши войска в районе Белева. Восьмерка истребителей поднялась в воздух. Моим ведущим оказался летчик из соседнего полка на самолете ЛаГГ-3. Как по расписанию, через 15-20 минут над нами появилось двенадцать "мессершмиттов". Используя численный перевес и преимущество высоты, они набросились на нас сверху. Атаки следовали одна за другой. Это был трудный бой. Видимо, все же сказалась наша неслетанность. В результате нескольких вражеских атак 2 советских самолета были сбиты. Меня охватила ярость. "Как же так, подумалось, - в своем небе, над своей землей, мы должны погибать. Нет, этому не бывать!" Стараюсь не отстать от своего ведущего. Вижу, как в хвост ему заходит пара "мессершмиттов". Увеличиваю крен и ловлю в перекрестие прицела силуэт одного из них. Для большей надежности нажимаю сразу на обе гашетки и даю длинные очереди из пушки и двух пулеметов. "Мессер" неуклюже перевернулся и, загоревшись, пошел к земле. От удачи я даже закричал:

- Есть!.. Сбил!..

Это был первый сбитый мною фашистский самолет. От нахлынувших чувств во мне все ликовало. Но в бою некогда предаваться эмоциям, надо смотреть в оба. И в этом я тотчас же убедился: ощутил сильный удар по своему "ястребку". В кабине потемнело, пары воды и масла закрыли разбитые приборы, резко ослабла тяга мотора. Я вышел из боя, осмотрелся и стал подыскивать место для посадки. Наконец увидел поле с копнами сжатой ржи. Открыл фонарь кабины и почти одновременно в 3-5 метрах от земли выпустил шасси и щитки. Я удачно приземлился.

В поле работали женщины. Они подбежали, помогли мне вылезть из кабины и быстренько замаскировали самолет снопами. Только теперь я почувствовал, что ранен. Снаряд, угодивший в кабину, осколками изрешетил левую руку и бедро, обмундирование пропиталось кровью.

К концу дня на автомашине меня доставили на аэродром, а затем в полевой госпиталь, который находился неподалеку.

Хотя за сбитый фашистский самолет и пришлось поплатиться своей кровью, я понял, что даже при численном превосходстве немцев в воздухе их можно бить. И обязательно нужно это делать! Следует только быть внимательнее, собраннее, стараться перехитрить врага в маневре и атаке. Воздушный бой, как и наземный, - это не столько соперничество техники, сколько состязание умов.

Позднее я узнал, что из нашей группы с задания вернулись три летчика и я четвертый - раненый. На этом участке фронта у немцев действовала отборная воздушная эскадра "Мельдерс", укомплектованная летчиками-асами. Впоследствии нам не раз приходилось встречаться с фашистскими воздушными пиратами из "Мельдерса" и мы научились разгадывать их коварную тактику.

В начале октября наш полк возвратился на Ватулинский аэродром для пополнения самолетами и личным составом. В лазарете при батальоне аэродромного обслуживания меня подлечили, и я снова приступил к выполнению боевых заданий. Фронтовая жизнь входила в прежнюю колею.

Гвардейцы поднебесья

В один из осенних дней 1942 года к нам прилетел заместитель командующего 1-й воздушной армией полковник А. Б. Юмашев, тот самый Юмашев, который вместе с М. М. Громовым и С. А. Данилиным в 1937 году совершил беспосадочный перелет через Северный полюс в Америку. Имена этих легендарных героев мы все знали со школьной скамьи, но встречаться с ними не приходилось. В полку терялись в догадках: "Зачем пожаловал заместитель командарма именно к нам?"

После короткого совещания с руководящим составом 201-й дивизии в штаб вызвали несколько летчиков, в том числе и меня.

- Заместитель командующего хочет посмотреть, как вы летаете, покажите, на что способны, - сказал командир дивизии.

Была поставлена задача: выполнить пилотаж над аэродромом в определенной последовательности на высоте 1500-2000 метров. Я, как и мои товарищи, выполнил все, что было положено, и нормально приземлился. Нам ничего не сказали. Полковник Юмашев улетел. А через несколько дней пришел приказ из штаба армии об откомандировании меня и еще нескольких человек в 18-й гвардейский истребительный авиаполк.

К тому времени я уже считался обстрелянным летчиком. За два с лишним фронтовых месяца сделал более 40 боевых вылетов, сбил вражеский самолет. Я сжился с коллективом, узнал характеры и привычки своих товарищей как в бою, так и в часы затишья, испытал радость побед и горечь неудач, вместе со всеми оплакивал погибших. Мне не хотелось покидать родной полк, эскадрилью, жаль было расставаться с такими боевыми друзьями, как старший лейтенант А. Бухтаревич, сержанты Е. Голиков, В. Денисенко и другие. Но ничего не поделаешь - приказ есть приказ, и его нужно безоговорочно выполнять.

В конце октября я прибыл в 18-й гвардейский истребительный авиаполк. Узнал, что у него богатые боевые традиции. Эта часть сформирована в 1938 году в Хабаровске и базировалась там до июля 1941 года. Еще в мирное время полк по праву считался одним из лучших в истребительной авиации ВВС. Его летчики отлично владели техникой пилотирования, метко стреляли по воздушным целям. На всеармейских соревнованиях в 1940 году полк занял первое место и получил от наркома обороны переходящий приз и денежную премию.

Через месяц после начала Великой Отечественной войны полк прибыл на фронт под Новгород. Отсюда и начался его боевой путь. В первый же день летчики сбили 5 вражеских самолетов, не потеряв ни одного своего. Особенно отличился бравый, молодцеватый лейтенант Владимир Запаскин. Он первым открыл счет сбитым самолетам.

В последующем полк вел напряженные боевые действия, делая по 6-8 вылетов в день. Нелегко было на самолетах И-16 вести воздушный бой с более скоростными немецкими истребителями Ме-109. И все же дальневосточники, проявляя большое мастерство и смекалку, отвагу и героизм, из большинства боев выходили победителями.

Когда я прибыл в полк, со мной произошел небольшой курьез. Пришел в штаб и по всей форме доложил, что летчик-сержант Пинчук прибыл для дальнейшего прохождения службы. У начальника штаба почему-то сразу поднялись вверх брови и округлились глаза:

- Как фамилия? Повтори-ка!

- Пинчук, - ответил я.

- А звать?

- Николай. Точнее - Николай Григорьевич.

- Да вы что, хотите весь полк из Пинчуков укомплектовать! - рассмеялся он. - У нас уже есть один Пинчук, техник-лейтенант, тоже Николай. Он из Белоруссии. А ты откуда будешь?