Алексей Рыбин - Три кита: БГ, Майк, Цой Страница 40

В целом все у «Палаты» получалось одновременно весело и страшно.

Весело было от невероятных гармоний и гитарных ходов Максима; все те, кто сидели в комнате Панова и слушали игру «Палаты», бросали стаканы и забывали о разговорах – музыка Макса притягивала и гипнотизировала. Все мы впервые, наверное, слышали и видели, как живой человек, стоя рядом с тобой, играет и поет вот так – совершенно «фирменно». Страшно было тоже – не просто страшно, а «весело-страшно», ибо в кумирах Максима и Цоя тогда были группы вроде Black Sabbath, кроме Оззи и Йомми Цой любил еще и группу Motorhead, групповой портрет которой, им собственноручно нарисованный, висел у него дома на стене.

Цой одевался во все черное, как и положено поклоннику Black Sabbath, носил очень длинные волосы и смотрел на мир довольно мрачно – по крайней мере, так казалось с первого на него взгляда.

Примерно в то же время друг Андрея, Женя Юфит, ныне известный практически во всем мире кинорежиссер и настоящий авангардист, основатель школы некрореализма в кинематографе и тоже большой любитель современной музыки, принес Андрею пластинку Sex Pistols – первый и лучший их альбом, перевернувший в 1977 году все представления о рок-музыке и положивший начало тому, что сейчас называется «современным роком».

Пластинка «Never mind the bollocks» стала, как сказали бы сейчас, хитом компании.

Это был диск номер один по всем показателям, это было лучшее и главное, это был настоящий прорыв в космос.

Из этого альбома выросла и группа, впоследствии известная как «Кино», и еще сотни групп – во всем мире.

Мы поняли этот альбом совершенно правильно.

Любимые Black Sabbath были круты неимоверно, но они были, как ни странно это звучит, академичны – так же как и огромное количество групп, которые мы уже переслушали к концу семидесятых.

Pistols же показывали жизнь, как она есть.

«Anyone can play guitar», споет через двадцать лет Том Йорк на первом альбоме Radiohead – тоже мне, открытие. Мы знали это еще в 1978-м.

Максим отнесся к панк-року довольно прохладно, – может быть, он чувствовал, что Sex Pistols – это то, что идет на смену эстетской составляющей рока, в которой он жил, – кроме Black Sabbath Максим любил и Genesis и Цоя заставлял слушать разнообразный арт-рок.

Эту музыку – пафосную, вычурную, технически сложную – любил и Андрей. Очаровавшись панком, он сделал свой выбор – и не изменял ему уже до самой смерти, но продолжал слушать ту музыку, на которой был воспитан «толчком». Любимой группой его много лет оставались американцы Chicago, и вообще все, что касается джаза и джаз-рока, первым панком Советского Союза было очень высоко ценимо.

Сейчас я, чем дальше, тем чаще, слушаю джаз. При всей несхожести жанров и стилей внутренне у меня крепнет убеждение, что джаз и панк – родственники, а рэп и блюз – вообще братья-близнецы.

Бас-гитарист «Палаты» Витя Цой слушал в оба уха то, что рекомендовали авторитетные товарищи, с одной стороны – Максим, с другой – Андрей, который, как и положено панку, сменил кличку и стал теперь называться «Свинья», «Свин», «Хряк» – в зависимости от компании и обстоятельств.

Количество пластинок панк-рока в квартире Свина стремительно росло, и мы получали серьезное музыкальное образование в этой области.

На «толчке» же представители компании Свина были непререкаемыми авторитетами в этой музыке, и к Свину и его товарищам постоянно обращались за консультациями взрослые, серьезные, респектабельные спекулянты, когда через их руки проходили какие-нибудь новые группы.

На поверку выяснялось, что «серьезные взрослые меломаны» в большинстве своем – люди с чрезвычайно узким кругозором, даже в той области, где они считали себя специалистами.

На самом деле «опытные меломаны» ограничивались очень узким сегментом рок-музыки, а рок-культуры не знали вообще.

Deep Purple, Led Zeppelin, Pink Floyd, The Beatles, Manfred Mann’s Earth Band, Jethro Tull, Rush и еще пара десятков наименований с уверенным креном в хард-рок – вот и вся «рок-музыка», которая существовала в сознании и на полках этих самоуверенных, чувствующих себя избранными «взрослых меломанов». Это все очень хорошие группы, про The Beatles можно вообще не говорить, это отдельная история, но ограничиваться таким набором блестящих, как сказали бы сегодня, брендов – это значит вовсе не знать современной музыкальной культуры, не понимать причинно-следственных связей, не чувствовать движения, развития музыкальной культуры, которая во второй половине XX века вышла, как мне кажется, на лидирующие позиции в развитии культуры вообще, была самой массовой, самой востребованной и наиболее точно и оперативно реагировала, отражала процессы, идущие в мире, – и в экономике, и в политике, и где угодно еще, включая образование и развитие детей.

Группы и артисты, изменившие мир (а мир меняет все, и культура – в первую очередь, ведь историю мира мы, по сути, изучаем через историю культуры), в большинстве своем проходили мимо «авторитетов» нашего «толчка».

Большинство прекрасных пластинок, появляющихся на условном «Западе» (то есть во всем мире, исключая СССР) назывались на «толчке» «колобахами» и стоили рублей пятнадцать – двадцать, тогда как диски DP и LZ «весили» уверенный полтос, а иногда и все шестьдесят рублей.

Боб Дилан, Нил Янг, Эрик Клэптон, Джерри Гарсия и Grateful Dead, Джими Хендрикс, Игги Поп и The Stooges, Iron Butterfly, Family, Артур Браун, Слай Стоун, Элвис Пресли, Бо Диддли, Muddy Waters, Джон Ли Хукер, Джонни Уинтер, Herman Hermits, Jefferson Airplane, Cream, John Mayall’s Bluesbreaker – перечислять ключевые фигуры рок-музыки, которых обходили вниманием на наших «толчках», утомительно. Большинство прекрасных групп и музыкантов не котировались среди меломанов, и, соответственно, их пластинки не «шли в народ» – в отличие от DP и LZ, диски которых переписывались с магнитофона на магнитофон в массовом порядке. В любой школе Ленинграда были свои коллекционеры из старших классов, в квартирах которых было по двадцать – тридцать катушек магнитофонной ленты с записями этих групп – плюс Slade и Nazareth.

На этой музыке и сформировался тот культурный фон, в котором возникали первые ленинградские рок-группы, все одинаковые – в том смысле, что одинаково плохие.

Компания Свина на общем фоне меломанов оказалась на редкость, как сейчас говорят, «продвинутой».

Мы были любопытны. Мы стремились услышать и узнать побольше – мы все время искали новые пластинки. И пока меломаны со стажем мучительно ждали выхода нового альбома DP или кого-то еще из десятки «великих» («все остальное – фигня») групп, мы копались в кучах этой самой «фигни» и открывали для себя Нила Седаку и XTC, Tom Robinson Band и Osibisa, May Blitz и Патти Смит – ее альбом «Radio Ephiopia» в конце семидесятых буквально сводил нас с ума. Дэвид Боуи считался на «толчке» едва ли не «английским Иосифом Кобзоном», а мы упивались «Ziggi Stardust» и «Station To Station», песня «Young Americans» постоянно звучала в наших головах – не оттого, что мы стремились стать «молодыми американцами» (мы уже тогда привыкли не понимать все буквально), а потому, что это просто отличная песня, и все. Мы уже научились слышать песни – вне зависимости от того, под каким брендом они выходили, и отличать хорошие песни от плохих – что, как выясняется, вовсе не просто, делать это умеет не каждый.