Аллен Даллес - ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа Страница 40

Если разведывательная служба тратит большие деньги и огромные усилия на перевоплощение своего сотрудника в нелегала, способного неприметно затеряться в толпе жителей другой страны, то она делает это в расчете, что он будет в течение длительного времени здесь активно работать на благо советского государства. Нелегальные сотрудники не могут рассчитывать на замену через сравнительно короткий срок службы за границей, как обычно происходит с официальными работниками дипломатических и разведывательных служб. Таким образом, если у нелегала есть семья, то, по вполне понятным причинам, она обычно не может следовать за ним. Жен и детей трудно «переделать». Поэтому в подавляющем большинстве случаев нелегал отправляется в длительную командировку один. Связь его с семьей в силу необходимости строго ограничена: ведь ее приходится поддерживать по секретным каналам. Единственное вещественное доказательство, по которому можно было судить о полковнике Абеле как о живом человеке, а не автомате с плотно сжатыми губами, — это несколько писем от жены и дочери, которые обнаружили в его вещах при аресте. А ведь он находился на нелегальном положении девять лет. И наверняка продолжал бы свою деятельность еще не один год, если бы его помощник, тоже нелегал, не дезертировал, явившись к нам с повинной.

Конечно, «крыша» посольства или торгового представительства предоставляет легальной резидентуре ряд преимуществ, которые невозможно получить нелегалам. Возьмем хотя бы такой случай. Разведчик, пользующийся прикрытием посольства, может установить полезные контакты в кругах, куда он имеет доступ как дипломат. Нелегалу попасть туда просто невозможно[83].

Вот пример того, как разведчик работает с легальных позиций. Разведывательный центр хочет приобрести в одной из западных стран агента, который мог бы информировать о деятельности закрытого промышленного объекта. Советское торговое представительство дает в газетах объявление, что оно заинтересовано в закупке нестратегических изделий, изготовленных на этом предприятии или же на связанных с ним заводах. Их владельцы или представители наверняка заинтересуются предложением и нанесут визит в торгпредство, чтобы выяснить возможность заключения соответствующих сделок. В ходе переговоров сотрудники советского учреждения предложат деловым людям заполнить опросные листы о личных данных, самой фирме, ее возможностях, финансовом положении, рекомендациях и так далее. Все эти материалы просмотрит офицер разведки, работающий в торгпредстве. Если кого-либо из кандидатов сочтут перспективным — для этого тщательно взвесят все его личные качества и наклонности (особенно привлекают люди жадные и нуждающиеся в деньгах, стремящиеся возвыситься над другими), — с ним установят постоянную связь под тем предлогом, что выгодные и прочные деловые отношения сразу не наладишь. Для кандидата и его окружения разведкой тут никак не пахнет: ведь ничего противозаконного не делается.

Подобным же образом развиваются события, если офицер советской разведки, находящийся в составе посольства (в данном случае он тоже принадлежит к легальной резидентуре), встречает интересную и перспективную (конечно, с разведывательной точки зрения) личность из числа местных деятелей. Протокольные встречи, официальные званые обеды, различные мероприятия следуют одно за другим. Кандидат на вербовку в процессе этого общения тщательно изучается. Затем следуют попытки сблизиться с ним лично, установить дружеские отношения. Их стремятся закрепить, и «дружба» нередко становится базой для вербовки. В отличие от недавнего времени, советские разведчики сейчас гораздо чаще идут на риск такой вербовки. Кстати, некоторые из недавних подобных попыток советской разведки были настолько грубыми и неуклюжими, что приходится лишь удивляться. Ведь они предпринимались офицерами, использующими в качестве прикрытия деятельность в ООН. А там подвизаются опытные советские разведчики. И еще одно важное замечание. Факты последнего времени свидетельствуют: очевидно, Советам не удалось закрепить нелегалов в некоторых государствах, поэтому Кремль вынужден возвратиться к своей прежней практике — использовать легальных разведчиков даже для проведения рискованных операций.

Использование компартий

Советское правительство время от времени использует зарубежные коммунистические партии для ведения шпионажа. И старается делать это как можно реже. Ведь всякий раз, когда коммунисты арестовываются по шпионским делам, дискредитируется вся компартия. Каждому понятно: это вовсе не национальная политическая организация, исповедующая высокие идеалы, а послушный инструмент враждебной иностранной державы, марионетка Москвы. Каждый раз, когда случались подобные разоблачения — особенно часто это бывало в двадцатые годы, — шпионская деятельность местных компартий свертывалась. Но проходило некоторое время, и все начиналось сначала. В конце концов в советском разведцентре убедились, что использовать плохо подготовленных для разведывательной работы лиц нецелесообразно, поскольку дилетанты быстро засвечивались и проваливали важные шпионские операции.

В тех странах, где деятельность компартий официально разрешена, и по разным причинам дело не было связано с созданием шпионских резидентур, советские разведслужбы были вынуждены обращаться за помощью к коммунистам. Так, например, случилось в Соединенных Штатах во время Второй мировой войны. Это вскрылось несколько позднее в результате разоблачения советских агентов, которые глубоко проникли в наши правительственные учреждения. Характерно, что одна из главных причин провалов советской разведки в США — плохая подготовка агентуры из числа коммунистов. Их идеологический уровень отвечал самым высоким требованиям. Но элементарные шпионские приемы они усвоили плохо. Видимо, не было достаточно времени и подходящих условий. Некоторым из привлеченных к шпионским делам претила такая деятельность, требовавшая изощренной конспирации и рабской дисциплины. Они, как, скажем, Уиттакер Чэмберс и Элизабет Бентли[84] в конце концов перестали выполнять задания советской разведки, добровольно явились в ФБР и сделали признания.

Проблема приобретения качественной агентуры в Америке встала перед Советами сразу после окончания Второй мировой войны. И возникла она в первую очередь из-за того, что на нашу сторону добровольно перешел шифровальщик советского посольства в Оттаве Игорь Гузенко[85].

Как следствие этого Москва разослала в свои резидентуры секретный приказ: не привлекать более к разведывательной работе коммунистов.