Георгий Пшеняник - Долетим до Одера Страница 41

И наконец, с большой теплотой и благодарностью вспоминали мы после просмотра лирическую комедию Ивана Пырьева "Свинарка и пастух". Хотелось нам в те тяжелые времена и улыбок, и любви, и шуток, и песен. Мы мечтали о незабытом дыхании мирной жизни, и все это было в бесхитростной истории, которую поведали с экрана мастера советского кино М. Ладынина, Н. Крючков, В. Зельдин. А когда с экрана звучала песня:

"И в какой стороне я ни буду,

По какой ни пойду я тропе

Друга я никогда не забуду,

Если с ним подружился в Москве".- таким ощущением мирного счастья переполнялось сердце, такой верой в реальность нашей мечты, что хотелось петь вместе с героями фильма.

Но мы возвращались в действительность прифронтового города, на затемненные улицы, к дотам и дзотам на перекрестках, к разрушенным домам и покалеченным деревьям...

Во время почти месячного пребывания в Ростове 88-й истребительный авиаполк находился в подчинении командующего ВВС 56-й армии генерал-майора авиации Ф. С. Скоблика. Это был высокий, полный, суровый и властный человек. Однажды у меня произошла с ним поначалу довольно неприятная встреча в фойе Ростовского драматического театра.

Мы смотрели там остроумный, блистательный спектакль "Собака на сене" Лопе де Вега. И вот в антракте, весь еще во власти сценических перипетий, я сталкиваюсь лицом к лицу с генерал-майором. Он удивленно и строго посмотрел на меня:

- Вы почему здесь? Кто разрешил отлучиться из полка?

На размышления - секунды, а оправдываться ох как не хочется. И, поражаясь собственной находчивости, я бойко отвечаю:

- Товарищ командующий, выполняю план культурно-массовой работы.

- Это что еще за план? - недоумевает Скоблик.

- Комиссар нашего полка по согласованию с вашим политотделом составил такой план. В нем предусматривается посещение кинотеатров и театров Ростова в свободное от боевой подготовки время. Редкая возможность поднять боевой и моральный дух личного состава - мы решили ею воспользоваться.

Видя, как меняется суровое выражение лица генерала, я совсем осмелел и весьма прозрачно намекнул:

- А то получается, что мы с командиром полка - как собаки на сене: ни себе, ни людям. Так что я здесь с летчиками по разрешению и заданию командира и комиссара.

Тут генерал-майор совсем уж откровенно заулыбался и дружелюбно сказал:

- Находчивый вы человек. Умело вышли из-под удара. Хотел вас постращать, да не вышло. А действия вашего комиссара одобряю: надо, надо поддерживать в людях духовные силы - лучше воевать будут. Желаю успеха.

Раздался третий звонок, и мы вошли в зал.

Недолгая передышка в боях принесла нам еще одну большую радость: наконец-то мало-мальски наладилась переписка с родными и близкими. Летом и осенью сорок первого в общем-то было не до писем: они находились в пути, мы беспрестанно меняли местопребывание. Однако нас часто мучили тревожные мысли: как добрались? как приняли в эвакуации, на новых местах? Первые письма начали приходить в декабре - январе. А уж в Ростове мы получали целые пачки писем, догонявших нас по фронтовым дорогам и накопившихся за эти долгие месяцы. Настроение у всех поднялось, авиаторы будто дома побывали. Только дом этот был почти у каждого новый, неизвестный. И все равно мы рады были узнавать, что семьи устроились, что встретили их всюду приветливо, что взрослые начали работать, помогая фронту, а детишки приступили к занятиям в школе...

Получил и я первые письма от жены. Она уехала в приволжское село Курнаевку Сталинградской области. Туда же переселились из Харькова мои родители. Меня очень обрадовало это известие: теперь все мои вместе - и им будет легче. В марте я получил от Марии сразу одиннадцать писем - целую зиму они путешествовали, разыскивая меня.

Перед самой войной жена окончила Московский педагогический институт и должна была приступить к работе по месту моей службы - в Виннице, но начавшаяся война отменила это назначение, и теперь она работала завучем в сельской школе. Марии также пришлось экстренно закончить курсы трактористов мужских рук на селе не хватало, а подошло время уборки урожая. Жена сообщила мне, что собирается вступить кандидатом в члены партии, что подписалась на государственный заем в размере двухмесячного оклада.

Письма, письма... Как же поддерживали они нас в трудные военные годы! Готовясь к предстоящим боям, мы десятки раз перечитывали их и с нетерпением ждали новых.

В мае - июне развернулись активные военные действия в районе Харькова. Первыми 12 мая перешли в наступление войска соседнего Юго-Западного фронта. За три дня боев они продвинулись из района Волчанска на 18 - 25 километров, а от барвенковского выступа на 25 - 50 километров. Однако закрепить этот успех не удалось. Вновь ожила армейская группа Клейста. 17 мая ударная группировка врага, поддержанная с воздуха крупными силами авиации, перешла в наступление из района Славянска и Краматорска.

Чтобы помешать этому, на поддержку наших двух армий были брошены основные авиационные силы Южного фронта, в том числе и наш полк, который перебазировался на полевой аэродром Голубовка, поближе к району боевых действий.

Голубовка - небольшой городок в Донбассе, на окраине - шахта, возле которой - два террикона, служившие летчикам хорошими ориентирами при возвращении с заданий. Четко спланированные улицы, зеленые сады вокруг домов, красивый парк в центре. Городок радовал глаз опрятностью, уютом, зеленью, хотя все это опалила своим дыханием война. И все-таки часто впоследствии мы вспоминали шахтерский поселок, где провели почти два месяца.

В этот период произошли важные изменения в структуре наших ВВС, которые довольно быстро принесли положительные результаты. Были созданы воздушные армии фронтов, а ВВС общевойсковых армий упразднены. Прежде всего это дало возможность использовать всю авиацию фронта целенаправленно, массированно, по единому плану, более эффективно осуществлять авиационную поддержку войск. На базе ВВС Южного фронта была создана 4-я воздушная армия. В приказе Наркома обороны от 7 мая 1942 года говорилось:

"В целях наращивания ударной силы авиации и успешного применения массированных авиаударов объединить авиасилы Южного фронта в единую воздушную армию" {5} .

Командующим был назначен генерал К. А. Вершинин. Теперь до победного мая 1945 года боевой путь 88-го истребительного авиаполка связан с этой армией. Наш полк включался в состав 216-й истребительной авиадивизии и находился в ней до осени 1942 года - до ухода на перевооружение в Закавказье.

Эти нововведения мы сразу ощутили на себе: более четко и конкретно стали формулироваться боевые задачи, заметно улучшилась связь с наземными частями, информация о положении на фронте, в наших действиях появилась большая свобода маневра.