Георгий Пшеняник - Долетим до Одера Страница 42

Командующим был назначен генерал К. А. Вершинин. Теперь до победного мая 1945 года боевой путь 88-го истребительного авиаполка связан с этой армией. Наш полк включался в состав 216-й истребительной авиадивизии и находился в ней до осени 1942 года - до ухода на перевооружение в Закавказье.

Эти нововведения мы сразу ощутили на себе: более четко и конкретно стали формулироваться боевые задачи, заметно улучшилась связь с наземными частями, информация о положении на фронте, в наших действиях появилась большая свобода маневра.

В то же время возросла требовательность к работе командования и штаба полка. От нас справедливо ждали постоянной боеготовности, оперативного выполнения заданий, своевременного представления боевых донесений, особенно о вылетах на разведку. Наконец, более организованно и постоянно стал проводиться контроль всей нашей работы. Так, с 18 по 26 мая - в период пребывания полка в Голубовке - политотдел 4-й воздушной армии провел проверку партийно-политической работы и боевой подготовки в нашей части. Не без удовлетворения приведу данные из архивных документов, свидетельствующие о положительных результатах этой проверки.

"В эскадрильях практикуется наглядная агитация на примере лучших летчиков и техников. Так, в 1-й эскадрилье на плакате показана работа техников, которые обеспечили более 200 боевых вылетов без единого отказа материальной части: Бушуев - 233, Годерзишвили - 269, Макарчук - 265, Воробьев - 200...

Проведена большая работа по росту членов партии. За 1942 год парторганизация выросла на 33 человека, а с начала Великой Отечественной войны - на 84 человека...

Хорошо организованы занятия по военно-теоретической подготовке. Во 2-й эскадрилье проведены беседы с летным составом о том, как правильно пользоваться прицелом, о продолжительности пребывания над полем боя за счет экономии горючего и другие. На плакатах показано, как правильно вести стрельбу по самолетам противника. Разработаны расчетные таблицы проекции самолетов противника Ме-109 и Ю-88 в прицеле на дистанции от 1200 - 800 метров и менее. Эти таблицы есть на доске приборов в кабине каждого самолета..." {6}

Результаты проверки тогда порадовали нас. Конечно, необходимо сказать и о кропотливой работе командования полка, партийной и комсомольской организаций во главе с их секретарями П. А. Митяевым и И. Е. Носенко. Немалую роль играл и личный пример командира полка. Отнюдь не абстрактными категориями были для него понятия воинской чести, взаимовыручки и товарищества, самоотверженности в бою. Вот, к примеру, эпизод, в котором сам он в полной мере проявил эти качества.

13 июня командир звена старший лейтенант Николай Семенов вылетел на боевое задание. При взлете с сильным боковым ветром на самолете И-16 от большой перегрузки лопнула траверза правой амортизационной стойки шасси и шаровой болт. Стойка отклонилась в сторону от нормального положения под прямым углом. Лопнул также трос механизма шасси, что исключало возможность уборки его обеих стоек. Посадка при таком положении могла привести к катастрофе, поскольку правое колесо встало поперек по отношению к левому. Видеть это Семенов из кабины самолета, конечно, не мог. Он понял лишь, что не может убрать шасси, а следовательно, и идти на боевое задание.

Взлет с земли наблюдал майор Маркелов, который увидел, что машина повела себя странно - летит с вывихнутой правой стойкой, словно журавль с перебитой ногой. Оценив серьезность положения, командир принял молниеносное решение: распорядился быстро приготовить к вылету учебно-тренировочную машину УТИ-4 и на ее борту мелом крупно вывести одно слово приказа: "Прыгай!" (Раций на истребителях И-16, как я уже говорил, в то время не было.)

Уже через несколько минут Маркелов взлетел и пошел на сближение с Семеновым. Тот кружил над аэродромом, заметив выложенный на летном поле запрещающий посадку знак и не зная, что делать дальше. В это время и оказался с ним рядом самолет Маркелова с четкой надписью на борту. Николай, поняв приказ, набрал высоту и отлетел подальше от аэродрома и разбросанных поодаль домиков Голубовки. Маркелов рассчитал правильно: ценой потери машины он спасал жизнь летчика.

И вот Семенов выпрыгнул из кабины с парашютом. Приземлился он благополучно.

- Так-то, старший лейтенант. Конечно, жалко машину - немного их у нас осталось. Но люди - дороже, - заметил Маркелов, когда летчик пришел на аэродром.

Семенов благодарно взглянул на Маркелова, оценив его высокие, поистине отцовские чувства, и молча пошел переодеваться. Любые слова показались бы ему в эту минуту лишними.

В дни нашего пребывания в Голубовке к нам прибыло пополнение - группа девушек - укладчиц парашютов и мастеров по вооружению. Кто-то из летчиков удачно и по-доброму пошутил на их счет: "Залетели и к нам первые ласточки!" До этого женщин в полку не было. И вообще, конечно, война - далеко не женское дело. Но обстоятельства военного времени порой ломали самые стойкие жизненные представления мирных дней.

Так вышло и в данном случае. Укладка парашютов - дело не такое простое, как может показаться на первый взгляд. Тут нужна и аккуратность, и внимательность, и даже в какой-то мере физическая подготовка. До этого обязанности парашютоукладчиков выполняли два скромных паренька-сержанта.

И вот на летном поле появились "первые ласточки". Они так стайкой и ходили и, честно говоря, производили поначалу довольно забавное впечатление - в мешковато сидевших на них мужских гимнастерках, в больших кирзовых сапогах на стройных девичьих ножках. Было девчатам лет по 18 - 19. Почти все из Астрахани. Когда началась война, они пришли в райвоенкомат с просьбой направить их на фронт. Там посмотрели на девушек с недоверием, но прямым отказом обижать не стали, пообещав: "Ждите!" И начали они терпеливо ждать, время от времени наведываясь в военкомат. Через несколько месяцев девчат направили в Астраханскую школу младших авиационных специалистов, где два месяца они обучались всяким техническим премудростям. А потом уже воинский эшелон повез их на фронт - добились своего.

В пути девчата натерпелись страха: эшелон несколько раз подвергался вражеским бомбежкам. Но вот они и на фронте, в окружении бравых пилотов, которые добродушно и весело подтрунивают над "солдатами в юбках". Однако ни постоянные шутки, ни напускная бравада летчиков не могли скрыть определенную юношескую застенчивость и явно прорывающееся удовлетворение таким необычным соседством.

До сих пор стоят у меня перед глазами молоденькие девичьи лица - чуть растерянные и одновременно любопытствующие. Прошло четыре десятка лет - сейчас многие из наших боевых спутниц давно уже стали бабушками и, наверно, предпочитают рассказывать внукам добрые сказки вместо тяжелых военных историй. А в те фронтовые годы они сами, вчерашние девчонки, оказались в суровой круговерти войны, которая отнимала у них и счастье, и радость семейного очага, а порой и жизнь.