Герои моего времени - Михаил Константинович Зарубин Страница 42

Вдруг слышу его голос. Вздрогнул. Откуда он? Стал искать, оказывается, это по телевизору идет старый фильм с участием Андрея. Обрадовался даже этой мифической встрече!

Конечно, это чудеса современной техники, благодаря которой с некоторых пор мы можем видеться с ушедшим навсегда человеком, как с живым. Конечно, это всего лишь давнее-предавнее кино, где Андрей в гриме и говорит заученный текст. Но поскольку он, как всегда, вложил в эту роль всего себя, то я воспринимаю его как реального. Кажется, еще мгновение, и он, извинившись перед экранным собеседником, обернется ко мне и скажет, как у нас бывало: «Константиныч, ты погоди маленько, я сейчас…» Что осталось мне от него… Память сохранила улыбку, жестикуляцию, рукопожатие… И добрые чувства, которые он пробудил в моей душе и которые не боятся времени и неподвластны смерти. Потому что эти добрые переживания преобразуются в добрые дела и поступки, имеющие продолжение в других людях.

Восхищаясь, я никогда не удивлялся многогранности таланта Андрея Толубеева. Бог дал ему огромный дар: врач, актер, педагог, писатель. Могу сказать — замечательный писатель!

Несколько вечеров читал последнюю книгу Андрея. Она увлекла меня простотой рассказа и вместе с тем глубиной раскрытия характеров. Только литературно одаренный человек мог написать так.

А название романа каково: «В поисках Стржельчика»! Читаю текст, а слышу родной, с хрипотцой, незабываемый, насыщенный обертонами баритон друга. В голосе Андрея никогда не звучали пафосные или надменные интонации. И начало романа, кажется, просто: «Почему из всей блестящей плеяды мастеров БДТ я выбрал именно его? Пожалуй, потому, что он наиболее полно и зримо воплощал в себе понятие “артист”. Он был мне дорог и восхищал меня больше, чем другие, не менее талантливые. Когда он умер, трудно было примириться с мыслью, что этот человек, такой роскошный, звучный, осязаемый превратился в фантом, призрак, миф. Захотелось вернуть ему земное измерение, воскресить хотя бы мысленно, хотя бы словесно, и не роли, им сыгранные — о них уже немало написано, их еще можно увидеть на экране, — а именно его самого. Найти того, кто исчез. Ощутить его присутствие. Понять, каким он был. Закрепить его след в пространстве и времени. Я знал его — и не знал. Его жизнь проходила совсем рядом — он был моим старшим коллетой в Большом драматическом, — но мало соприкасалась с моей. Мы редко пересекались на сцене, в кино, на телевидении, в концертах, мы почти не общались вне сцены — я имею в виду общение отдельное, несуетное. По сути, он был для меня Загадкой».

Так в авторском предисловии Андрей представляет задачу своей литературной работы. И справляется с ней блестяще. Для меня Владислав Игнатьевич Стржельчик открылся по-новому. Зная и любя сыгранные им роли, я узнал его как человека открытого, но при этом недосягаемого. Сейчас я написал об Андрее, и мне тоже хочется, чтоб читатель увидел его не на сцене, исполняющим очередную роль, а в жизни.

Мне было всегда с ним интересно, что не удивительно: я же его зритель, слушатель его передач, читатель его талантливых книг. Давно слежу за его актерскими работами в театре, в кино, на телеэкране. А то, что мы подружились, считаю промыслительным. Какую же роль этот блистательный актер избрал для себя в жизни? При первых наших встречах я убедился — никакую. Многие, даже очень далекие от актерской профессии люди стараются казаться значительнее, добрее, или, наоборот, жестче, злее, умнее, или, на всякий случай, глупее — по обстоятельствам. И это неплохо у некоторых получается. Андрей никогда не играл, говорил, что думал, делал, что считал нужным. И на сцене не притворялся — жил в своей роли. Искренность — тоже дар, тоже талант, этим качеством определяется уровень актерского мастерства. Да и литературного тоже. Книга о Стржельчике удалась еще и потому, что хорошо знавшие честность Андрея коллеги по театру ему доверяли. Уверены были: не подведет, напишет правду, и не уходили от ответов, честно отвечали на дотошные его расспросы не только о Стржельчике, но и о себе, о театре.

Говорят, у этой книги будто бы в черновом варианте был авторский шутливый подзаголовок: «На фоне Владика снимается семейство». А ведь так и было в действительности. Семейство БДТ, включая не только актеров, но и гримеров, осветителей, других помощников артистов, отвечало честно на вопросы Андрея, так сложился портрет главного героя, неизвестный зрителю. А попутно явился портрет редкой по совокупности выдающихся талантов труппы одного из лучших в стране театров со всеми его незаметными зрителю внутренними бедами, взлетами и напряженностями человеческих отношений, которые неотделимы от сценической истории БДТ «эпохи Стржельчика».

Книга меня заворожила. Она стала мне доброй спутницей, советницей, и всегда находится рядом — на рабочем столе. Увлекла новаторская форма изложения. Что такое роман-интервью? Раньше таких жанровых определений я не встречал. Но образец, вот он — неожиданное, казалось бы, недопустимое смещение литературы и журналистики стало по классическому определению — романом, являющимся развернутым повествованием о жизни и «развитии личности главного героя в заданных жизнью своеобразных обстоятельствах». В книге — все правда, все пережито автором. Только знающий человек мог это написать: «Товстоногов всегда просил: “легче”! Ну, Господи, как это тяжко! Только ходивший по сцене человек понимает это. Как легко становилось, когда ты слышал это его четкое “да”. И как невыносимо муторно было его резкое или усталое “нет”, тяжелое “нет”…» «…О Стржельчике. Первое, самое банальное заключалось в том, что ему безумно нравилось быть актером. Я эту радость в жизни не получаю, например, когда узнают. А он был актером во всем…» Где еще прочтешь об этом, соберешь такие подробности! А они в этой книге на каждой странице. Вероятно, симпатизируя Андрею, понимая важность поставленной им литературно-исторической задачи, его коллеги так доверительно могли рассказать о своем ремесле, о личных представлениях, каким был тот или другой мастер на сцене и за ее пределами. Большинство глав этого романа так и называются: «Из беседы с Людмилой Шуваловой», «…с Олегом Басилашвили…», «…с Татьяной Дорониной…», «…с Алисой Фрейндлих…», «…с Михаилом Боярским». И так двадцать имен. Большинство имен, известных в России. Но есть