Александр Ступников - Отражения Страница 42

А Фидель… По имени его здесь называют официальные лица и функционеры. А кубинцы часто говорят просто «бородатый». В народе бытует мнение, что Кастро оторвался от реалий, оброс холуями и бюрократией.

— Мы и не думали, что так оно обернется, — сетовала добрая интеллигентная бабушка по имени Мария. Происхождением она из обеспеченной семьи. Но девушкой пошла в революцию, за народное счастье. Ее муж был связным у Фиделя. По ее мнению, у власти в стране приспособленцы, а народ бесправен и запуган.

Мария очень стеснялась, что, кроме воды, в холодильнике ничего не было. Не имея в деревне родственников, она с дочерью, доктором наук, почти не в состоянии прокормить себя и внука.

Дефицит во многом объясняется тем, что крестьянин может реализовывать продукцию только через государство. Рынки когда-то были вообще запрещены, но посредникам на них торговать нельзя. Говядина к торговле тоже была запрещена, полиция имела право останавливать и конфисковывать сумки с продуктами у прохожих.

По всей стране происходит натуральный обмен, причем не тоннами, а поштучно. Вечером люди стучаться в дом и предлагают продать или обменять картофелины или луковицы. В то же время ведется борьба со спекулянтами. Полиция имеет право войти в любой дом и потребовать отчет, на какие деньги куплен тот же телевизор или иной товар.

— Мы живем нелегально и едим нелегально, — я не раз слышал эту мысль. Хорошо живет тот, кто работает при иностранцах или имеет родственников за границей. То, что вчера мешало, сегодня помогает жить. Но в туристическом или совместном бизнесе государство также накладывает свою лапу. Еще недавно кубинскому персоналу в западных фирмах зарплату платили…продуктами.

Кастро разрешил когда-то получать валюту от родственников из США, и началась быстрая долларизация общества. В валютных магазинах можно купить все. За доллары и выше мировых цен. Но можно.

С кубинским товарищем мы мысленно послали своих вождей подальше и чокнулись. При отсутствии вино — водочных магазинов, мы пили купленное на черном рынке вино из… гороха, похожее на разбавленный сок. Самодельный ром мы так и не смогли достать, настоящий кубинский стоял далеко — в центре города, на полках валютных магазинов. Для иностранцев.

За окном, вдоль тихой улицы с грохотом проезжали редкие машины. Многие из них уже отъездили по дорогам тридцать и более лет и давно остались без глушителя. Иногда собирают одну машину или автобус — из двух или трех. Кубинской автопром — это новое чудо света. Но не кубинский путь к счастью.

По дороге в аэропорт друзья посадили меня в «шевроле» сорокалетней выдержки и вдруг приладили между ног на первом сидении бидончик с бензином. Они вставили туда шланг, идущий откуда-то из мотора, похожий на резиновую трубку старой стиральной машины. Такой самодельный бензобак позволяет якобы использовать бензин полностью и называется на местном сленге «капельницей». Я почувствовал себя как в лимузине, но на бомбе.

На воротах соседнего дома активиста из Комитета защиты революции белел не раз замазанный лозунг «Свобода или смерть».

— Когда ты снова приедешь? — спросили друзья уже в аэропорту.

— Как только — так сразу. — Когда будет свобода. Но без всяких «или»…

Учите китайский (Китай)

Пока одни мучительно ищут Бога, другим достаточно в него просто верить.

Стоящая на коленях женщина отвешивала поклоны в чаду курительных палочек. В этом не было ничего удивительного, особенно здесь, в Китае, как и во всем регионе Восточной Азии, где особо почитают культ предков. В жилых домах и даже в кафе или рабочих мастерских Кореи, Вьетнама, Таиланда, Тайваня довольно часто можно встретить уголки с портретами ушедших близких или просто с атрибутами культа предков в окружении благовоний.

В Китае правда это происходит только в храмах. Но, в целом, вписывалось и здесь — в комплексе зданий стилизованной старой китайской деревни. Эти домики с нехитрой крестьянской дореволюционной утварью и предметами быта полукругом огибали пруд в стиле дзен-буддизма — с уложенными четко, но красиво, камнями и продуманно высаженными деревьями. Уголок или даже комната предков были бы вполне естественны, хотя сегодня в этой стране и не типичны.

Я зашел в здание. При входе продавали связки курительных палочек и китайские женщины-туристки тут же зажигали их и ставили перед собой, чтобы встать на колени и отвешивать поклоны…. одинокому бронзовому бюсту Мао Цзе Дуна. Больше в этой комнате ничего не было.

— Снимать нельзя, — подскочила служащая. Я и не возражал. Я и так был в этих местах явно «белой вороной», в смысле, не китайцем. Да еще без группы, а так, сам по себе.

Более тридцати лет прошло после смерти Мао Цзе Дуна, но и сегодня ежедневно десятки автобусов со всей страны стекаются в деревню, где родился вождь. Деревня расположена в ста тридцати километрах от губернского города Чанжа, в провинции Хунань, в глубинке страны и вдалеке от стандартных туристических маршрутов иностранцев. Ежегодно сюда приезжает до трех миллионов пилигримов-китайцев. Много, но для миллиарда трехсот миллионов современных жителей Поднебесной — почти капля в море.

В целом, место рождения вождя — довольно большой мемориальный комплекс, в отличие от советского Ульяновска и дома-музей В. Ленина, представляет из себя разбросанные на значительной площади объекты, где всегда есть посетители. В бывшей резиденции Мао слева от основного здания залы с фотографиями скорбящего Китая и всего мира по поводу его смерти. Справа — сотни фотографий Председателя КПК с видными политическими деятелями второй половины двадцатого века.

В основном здании — сидящий в центре зала вождь, обрамленный рядами красных флагов и цветов. В стороне — бюсты соратников по борьбе. Именно в этот дом в свое время приезжал Мао, чтобы отдохнуть от дел на малой Родине.

Кроме резиденции и старинной китайской крестьянской усадьбы десятки автобусов каждый день привозят сотни людей к дому, где родился Мао Цзе Дун и туристы непременно фотографируются на его фоне. В мемориал входит и еще одно место, где стоит небольшой бывший конфуцианский храм, заполненные портретами вождя и громадная гранитная статуя Мао.

Группы приносят и возлагают к ней венки, затем становится в две-три шеренги, в зависимости от количества людей, выравниваются и по команде трижды отвешивают поклон. Здесь же, у каждого объекта, продаются многочисленные сувениры, от зажигалок до фотографий и портсигаров с портретами вождя.

Совершенно очевидно, что поездка в этот мемориал для приезжающих сюда людей — событие и праздник. И они радуются и почитают Председателя Мао и все, что с ним связано, искренне и от всего сердца.