Георги Лозев - Я, Легионер Страница 43

— Я должен признать, что заблудился в лесу, и потому вам придется пройти лишние десять километров. Мы не будем первыми, но в этом вина только моя, так что наша единственная цель — добраться вовремя. Я проведу вас по более безопасной дороге. Вперед!

Я помню, в тот день Сорабелла не обедал, но повел нас вдвое быстрее. Феррари, наш утренний «герой», видимо, начал отставать, и мы слышали, как ругался его русский напарник. Пайетт, который шел последним, начал смеяться, но смех внезапно прекратился, и он дал сигнал тревоги. Сорабелла в считанные секунды оказался позади группы.

— Что, испанцы на нас напали? — спросил он с улыбкой.

Мы поняли, что находимся вблизи испанской границы.

— Нет, сержант, Феррари стало плохо, — сказал Пайетт. — Его только что вырвало.

— Феррари, позор на твое имя! — закричал Сорабелла. — Ну, напарнику взять его FAMAS, а мы будем по очереди нести его ранец. Феррари без багажа пойдет передо мной, чтобы я видел его состояние, но я не хочу отставать. Вперед!

Мы опять тронулись в бешеном темпе Сорабеллы. Каждый из нас нес ранец Феррари в течение минут десяти, после чего араб почувствовал себя лучше и снова взял ранец. Мы подошли к заваленной снегом горной тропинке и продолжали идти по ней.

Внезапно задул ветерок, который начал разгонять тучи. Солнце появилось снова, и перед нами открылся великолепный вид на горы, но лучше всего было то, что два грузовика ждали нас примерно в километре от холма, на который мы только что поднялись. Это было место нашей последней встречи, что означало конец последнего похода и конец обучения.

Мы начали быстро спускаться к грузовикам. Две другие группы уже прибыли, и когда мы приблизились, я услышал, как Раза со своей насмешливой улыбкой кричит: «Первая группа всегда первая, ха, ха, ха». Сорабелла не обиделся, только рассмеялся в ответ. И действительно, не все ли равно, в конце концов, мы все пришли вовремя, все прошло без проблем и по нормативу. Мы сели в машины и направились в наш Четвертый полк, с которым настало время попрощаться, потому что подготовка была закончена.

Старый легион и его отец Пол Ролле

После великой битвы под Камероном легион был отправлен обратно в Алжир, и Сиди-Бель-Аббес стал домом и школой легионеров. Но так как в последующие годы не было вооруженных конфликтов, то личный состав сократился с 6000 на 1500 солдат. Только в 1870 году небольшая часть легионеров была включена во французскую армию для отражения пруссаков под Шалоном. Во время битвы за Седан часть была окружена и побеждена многочисленным врагом.

С этого периода в истории осталось имя легионера Мадсена, молодого датчанина, который в 14 лет вступил добровольцем в армию своей страны. В 1870 году только что окончивший обучение в Сиди-Бель-Аббесе Мадсен вошел в группу, которой предстояло стать подкреплением французской армии в долине Луары. Во время битвы под Седаном молодой легионер был ранен и попал в плен. Но ему удалось бежать. Как единственный легионер в стрелковой части, в которую он был распределен, он показал небывалую храбрость в битве при Орлеане. После войны он был с почестями отправлен обратно в Сиди-Бель-Аббес и оставался в рядах последних 1500 легионеров, пока в 1876 году его контракт не истек. Но это не было концом его военной карьеры. Мадсен эмигрировал в США, где присоединился в качестве добровольца к кавалерии.

В очередной раз Мадсен доказал свою храбрость, служа в Оклахоме, Дакоте и Вайоминге. Он получил звание сержанта, но в 1891 году покинул армию и начал карьеру шерифа. Бывший легионер, отличавшийся невероятной энергией и активностью, стал одной из легенд Дикого Запада, а в 1911 году, в шестьдесят лет, был назначен главой федеральной полиции United States Marshals Service Департамента юстиции США в Оклахоме.

18 июня 1874 года генеральный губернатор Алжира Шанри делает абсурдное предложение временно распустить Иностранный легион, но оно сразу же было отклонено. Франция готовилась расширить свои колонии, и легион был ей нужен. Министр Леон Гамбетта был первым, кто начал смелое завоевание новых территорий. Оккупация Туниса в 1881 году, завоевания Аннама и Тонкина в Индокитае в 1883–1885 годах. Министр Жюль Ферри продолжил политику расширения колоний конкистой Конго, Судана и Мадагаскара.

Среди многих храбрых легионеров, участвовавших в этих войнах, выделяются несколько имен. Одним из них является сержант бельгийского происхождения Минаер, который сразу после обучения попал в Тонкин с Первым батальоном легиона. Там 3 декабря 1883 года он получил боевое крещение под цитаделью Сон Тай. Молодой легионер находился в первых рядах группы добровольцев, которым удалось перелезть через стену и водрузить французский флаг над воротами ранее неприступной крепости. Через три месяца после этой славной битвы Минаер снова на первой линии атаки в ходе боев в Туен Куанг. Молодой легионер вернулся в Сиди-Бель-Аббес с военной медалью и позже был распределен в саперную роту в качестве каменщика. Даже на этой должности он показал свою храбрость, спасая двух детей, оказавшихся в горящем доме. В 1892 году он добровольцем участвовал в миссии в Дагомее (ныне Бенин) и получил звание сержанта. Два года спустя, попав в Судан, он снова становится героем. Он был ранен дважды — стрелой и пулей, но ничто не могло остановить его, и он мужественно продолжал участвовать в бою. Во время войны в Судане получил признание всех командиров и был награжден орденом Почетного легиона.

Когда он вернулся из Тонкина, новобранцы с трепетом слушали его истории об Индокитае. Один из них, легионер Пфирман, после рассказов Минаера записался добровольцем в новую группу, отъезжающую в Тонкин. Он прибыл в Хайфонг, а в июле 1889 года его полк отправился в Северный Тонкин. 28 августа молодой капрал участвовал в боях между Лангсономо и Као Бангом. Через неделю рота Пфирмана атаковала противника, который укрепился в одной из деревень по дороге. Вдохновленный историями Минаера, Пфирман бросился в яростную атаку, но, к сожалению, был тяжело ранен. Боевые товарищи не оставили молодого капрала и сделали все, что было в их силах, чтобы спасти его. Пфирман вернулся в Сиди-Бель-Аббес, но его физическое состояние не позволило ему воевать дальше. До конца своего контракта он оставался на базе и работал на кирпичном заводе полка. За мужество он получил знаки отличия сержанта. Сержант Пфирман остался в истории легиона со своей записной книжкой, полной полезных и мудрых советов молодым легионерам. Кроме новичков, поступавших в Alma mater Иностранного легиона, Пфирман давал советы своему сыну Полю, который позже стал полковником и командовал Пятым полком Иностранного легиона. Послания и напутствие уже постаревшего сержанта достигли и его внука Клода, который продолжил семейную традицию в легионе и достиг звания капитана.