Филлипс Грэхем - Александр Македонский Страница 43

Путешествие через Сахару до оазиса Сивы длилось месяц, оказалось чрезвычайно изнурительным, однако оно стоило того. Согласно Юстину, все прошло именно так, как надеялся великий полководец:

Едва он вошел в храм, жрецы приветствовали его как сына Амона. Александр, довольный тем, что бог усыновил его, повелел отныне относиться к нему как к сыну бога… На третий заданный вопрос ему сказали, что ему обеспечены успех во всех войнах и владычество над миром. Оракул также сказал его спутникам, что они должны относиться к Александру не как к царю, а как к богу.

По сообщениям всех историков, известно, что и греки и македоняне довольно охотно признали Александра возродившимся Гераклом. Несколько по-новому звучала мысль о том, что Александр, вообще-то, потомок Ахилла и наделен его мужеством и силой, однако на самом деле он — это возродившийся Геракл. Но далеко не всем его подданным понравилась идея о том, что их повелитель сын бога. Едва Александр в марте 331 г. до н. э. возвратился в египетскую столицу Мемфис, как ему сообщили, что иудеи в городе Самария объявили его язычником и идолопоклонником и подняли восстание. Шестимесячные каникулы закончились…

Восстание было подавлено быстро — уже в мае 331 г. до н. э., после чего Александр возвратился в финикийский Тир. Однако там он получил новые тревожные вести: Дарий собирает огромную армию и находится в городе Гавгамелы в 750 километрах к северо-востоку (территория современного Северного Ирака). По сведениям лазутчиков, войско Дария уже насчитывало около 200 000 воинов. Македонская армия вполне могла считаться лучшей армией в мире, она превосходила персов в вооружении и боевой выучке, однако даже ей вряд ли было по силам выдержать подобное численное превосходство врага. Это заставило серьезно задуматься многих военачальников Александра, и теперь все, о чем они думали, это возвращение домой. Однако у царя были другие планы. Он выжидал до середины лета, пока к нему не подошли подкрепления из Македонии в количестве 15 000 воинов, и к концу июля его армия насчитывала около 40 000 пехотинцев, 7000 всадников. Обоз состоял из более чем 2000 повозок. Тем не менее у Дария было по-прежнему почти четырехкратное преимущество в людях, с которыми он вот-вот собирался выступить на запад из Гавгамел. Любой другой полководец в такой ситуации либо начал бы отступление, либо попытался бы закрепиться на какой-нибудь прочной позиции, хоть в том же Тире, чтобы измотать врага в ходе длительной осады. Однако Александр решил атаковать.

Он знал, что персидская армия еще недостаточно подготовилась к предстоящей кампании, и надеялся захватить ее врасплох. Но большинство македонских военачальников рассматривали подобные планы царя как чистое самоубийство. Дело в том, что на этот раз Александру не только противостояли превосходящие силы врага. До этого времени греки и македоняне находились в Малой Азии, в районе Средиземного моря, который был им хорошо знаком, а теперь предстояло воевать на малознакомых территориях. Кроме того, боевые действия в Малой Азии и даже в Сирии и Финикии могли считаться оборонительной войной, которая велась для того, чтобы положить конец персидской тирании и господству персидского флота в Средиземноморском бассейне. И то и другое представляло собой реальную угрозу македонскому государству. А когда армия Александра двинулась на восток и в августе 331 г. до н. э. переправилась через Евфрат, она оказалась в практически неизведанных землях на территории, издавна принадлежавшей персидским царям. Можно предположить, что с этого времени помощь Барсины как советницы в персидских делах стала для Александра особенно ценной. Вполне возможно даже, что это именно она смогла наладить сбор разведданных о противнике, которые в конце концов помогли Александру одержать свою величайшую победу.

Встретившись с армией Дария, Александр четко представлял, какие силы перед ним находятся. Причем он не только знал расположение войск противника, но и имел полное представление об их сильных и слабых сторонах. Диодор рассказывает, что ему постоянно поступали сведения из лагеря персов, однако имена лазутчиков, входивших в эту шпионскую сеть, не сохранились. Однако судя по тому, что мы знаем, информация македонскому царю поступала регулярно, причем от какого-то очень высокопоставленного лица. И скорее всего им был отец Барсины Артабаз. Он был одним из главных полководцев Дария и был посвящен во все планы персов. Артабаз наверняка помогал македонянам, потому что после разгрома Дария Александр не только не казнил его, но и поставил командовать собственным арьергардом. Судя по всему, отец Барсины сделал что-то очень важное, раз Александр ему настолько доверял. Единственный вывод, который можно сделать на основании данного факта, что Артабаз являлся очень ценным информатором, оказавшим Александру жизненно важную услугу, которая помогла македонянам преодолеть практически невообразимое превосходство персов в живой силе.

И опять-таки, если сам Артабаз был агентом македонского царя, то кто-то же должен был выполнять роль курьера. Наиболее подходящей кандидатурой на роль связного представляется брат Барсины Фарнабаз. Есть некая тайна в том, что существуют два совершенно противоположных мнения о судьбе этого человека после того, как персидский флот оказался разгромлен. Мы уже упоминали, что, согласно одному из рассказов, ему удалось бежать из македонского плена, тогда как другой говорит о том, что Александр проявил милость по отношению к побежденному флотоводцу. Этот факт может объясняться тем, что оба рассказа являются добросовестным изложением сведений, поступивших авторам из противоположных источников. Совершенно точно известно, что после поражения Дария Фарнабаз воевал на стороне Александра и даже командовал конным подразделением. Как и его отец, он вполне мог служить македонянам раньше. Возможно, что после поражения персидского флота, как сообщают некоторые источники, его действительно доставили в Тир, где он и перешел на сторону Александра. А рассказ о том, что ему удалось бежать, мог оказаться просто умелой дезинформацией, которую запустили для того, чтобы сын Артабаза и родной брат любовницы македонского царя мог благополучно вернуться в лагерь Дария. Если данный сценарий имеет под собой основания, тогда Александр Македонский должен был как следует благодарить Барсину. Скорее всего именно она убедила его оставить жизнь ее брату. Но для этого, несомненно, ей следовало убедить своего великого любовника в том, что для этого имеются веские причины. А какой довод мог быть более убедительным, чем возможность направить Фарнабаза в качестве шпиона в лагерь персов?