Аллен Даллес - ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа Страница 44

В последние десять лет, насколько можно судить по делам, получившим известность, советская разведка в поисках агентов, занимающих в США и Великобритании перспективные, с ее точки зрения, позиции, перестала опираться на коммунистов и им симпатизирующих, какими были Фукс — Розенберги — Берджесс — Маклин. На это имелся ряд причин. Враждебные и агрессивные намерения Советской России нельзя было больше маскировать внешне дружескими дипломатическими отношениями. Спектакль, всякий раз разыгрываемый Соединенными Штатами или Великобританией, которые мягко нажимали на тормозные педали там, где дело касалось советского шпионажа, поскольку политика тридцатых годов и во время войны требовала соблюдать деликатность в отношениях с Советами, после 1947 года был уже немыслим. С этого времени стали приниматься меры безопасности, беспрецедентные в истории как нашей страны, так и других западных государств, чтобы оградить правительственные учреждения, военные сооружения и важнейшие научные и промышленные объекты от проникновения в них агентов советской разведки или лиц, которые могли бы стать шпионами КГБ. Вместе с тем утрата в послевоенный период иллюзий у многих интеллигентов по поводу утопических целей коммунизма привела к тому, что в пятидесятых годах уже не наблюдалась тяга студентов и молодых интеллектуалов к изучению коммунистических теорий и осуществлению их на практике, как это было в годы депрессии до начала Второй мировой войны.

Советы стали предпочитать других помощников — лиц, имевших иные мотивы для сотрудничества с ними, желали они того или нет. Наверное, наиболее типичным явлением в ранний послевоенный период, которое иллюстрирует способность советской разведки быстро приспосабливаться к изменившимся условиям и еще раз подтверждает тот факт, что в основе коммунистической тактики заложен хладнокровный прагматизм, была массовая вербовка бывших эсэсовцев и военных преступников как в Восточной, так-и в Западной Германии. Советы считали, что в их распоряжении имелись два мощных фактора, которые они могли использовать для воздействия на этих типов. Прежде всего, по соглашению между союзниками, бывшие эсэсовцы и военные преступники относились к категории лиц, подлежащих автоматическому аресту. Военная администрация в нашей зоне оккупации Германии многих из них отправила в тюрьму. А Советы даже расстреляли некоторых наиболее одиозных преступников. И едва ли можно было найти лучший способ форсированной вербовки агента, чем обещание избавить его от ареста или освободить от тюремного заключения, которое грозило затянуться на долгие годы. Кто мог устоять против такого обещания за небольшую любезность — согласиться стать нашим шпионом? Таковой была линия, которой Советы придерживались в Восточной Германии. В Западной же процедура денацификации значительно осложнила возможность получения бывшими эсэсовцами, гестаповцами и членами других нацистских организаций приличной работы. Многие из этих типов, которые совсем недавно в нацистской Германии находились в верхних эшелонах власти, сейчас были изгнаны из общества, стали безработными, оказались в стесненном материальном положении, даже нищете. Их отношение к американским и английским оккупационным властям, мягко говоря, можно было оценить как негативное. Они достаточно созрели, чтобы принять советское предложение об измене родине. Собственно, они не видели в этом никакого преступления. Ведь, по их мнению, в Германии, находившейся под управлением иностранной военной администрации, не было реальной национальной власти, к которой они обязаны быть лояльными.

Характерным примером можно считать случай с занимавшим ответственную должность в западно-германской Федеральной разведывательной службе Хайнцем Фельфе[94], который был разоблачен своими коллегами и руководством в ноябре 1961 года. Буквально с первого дня своей службы в ФРС, долгие десять лет, он передавал Советам все, что знал о деятельности этой разведывательной организации. В 1945 году Фельфе, совсем еще молодой сотрудник отдела зарубежной разведки Главного управления имперской безопасности, занимал там небольшую должность. Он был родом из той части Германии, которая после окончания войны подпала под советскую оккупацию. Но его взяли в плен англичане, поскольку он оказался в Голландии. Вскоре его освободили. Пройдя процедуру денацификации, он попытался осесть в Западной Германии. Но столкнулся с большими трудностями в получении работы, которая была бы ему по душе. И все же, вооружившись мандатами и рекомендательными письмами, полученными от простаков, которых сумел уговорить, он подал прошение о приеме на работу в полицию. Это было единственное занятие, в котором он знал толк и которое ему нравилось. В сумбурной обстановке, царившей в тогдашних немецких учреждениях, за которыми присматривали союзники, он получил место в одной из служб, подведомственных контрразведке. Впоследствии установили, что ему помогли некоторые немецкие чиновники, которые были связаны с русскими.

Вскоре сам Фельфе стал советским агентом, угодив в лапы МГБ, когда тайно навестил родные края в Восточной Германии. Навел на него русских давний друг, тоже бывший эсэсовец, который уже некоторое время работал на советскую разведку. Фельфе, в свою очередь, дал наводки для вербовки своих коллег. Советы недорого заплатили за это — отпустили прошлые грехи, вручили немного денег, а на будущее обещали свою протекцию. Но над головами этих людей повис меч и их предупредили: он упадет в случае, если они предадут Советы. Советская разведка подбирала всех бывших эсэсовцев, с которыми только могла поладить. Некоторые оказались настолько ловкими, что сумели проложить себе дорогу в Федеральную разведывательную службу. Фельфе был одним из них и со временем стал высоко оплачиваемым агентом.

Случай с Фельфе — один из примеров вербовки агентов советской разведкой на базе нацистского прошлого. КГБ и сейчас не прочь использовать в этих же целях лиц, которые были и остались верны коммунистической идеологии, но тщательно скрывают это, как и свою принадлежность к компартии в прошлом. Именно так возникло дело Альфреда Френцеля, известного члена западногерманского парламента (бундестага), в который он впервые был избран в 1953 году. В течение ряда лет он работал в парламентском комитете по вопросам немецкой обороны и в таком качестве имел доступ к информации о строительстве и оснащении западногерманских вооруженных сил и связанных с этим планах НАТО.

Френцель — выходец из Судетской области Чехословакии. Там он в течение некоторого времени был членом коммунистической партии, но его исключили по обвинению в растрате партийных денежных средств. Все это хорошо знала чехословацкая секретная служба.