Мейлах Бакальчук-Фелин - Воспоминания еврея-партизана Страница 45

Вокруг дома распростерся еловый лес, а вокруг извивались аккуратно прорытые каналы, где водилось много рыбы разных видов. Недалеко от каналов были пруды и озера.

В этом прекрасном здании расположились штаб и редакция. Работники редакции разместились на первом этаже, выделив две большие комнаты для редакционной работы. Большие венецианские окна выходили на солнечную сторону аллеи. Стены были увешаны коврами и картинами, на которых были изображены охотники и звери. Сам помещик в страхе перед партизанами бежал к немцам, оставив здесь часть прислуги.

Было начало июля 1943 года. После всех скитаний и странствий все это казалось нам какой-то фантастической действительностью, как будто мы поселились на курорте.

Мы себе позволяли кататься на лодках и купаться сколько душе угодно. Видно, поговорка о том, что «к хорошему скорее можно привыкнуть, чем к плохому», в полной мере относилась к нам. Находясь в Ласицком, хотелось забыть, что мы граждане лесного государства, где потолком нам служило небо, а постелью — мхи, а то и просто голая земля. Нам хотелось подавить в себе осознание реальной действительности, забыть, что большой вражеский гарнизон находится всего в 28–30 километрах от нас — в Пинске.

Мы нашли в этом сказочном замке вволю продовольствия. В страхе перед нами графские слуги открыли ворота всех амбаров, где было много разного добра. Они вылавливали для нас рыбу в прудах и каналах.

По вечерам мы устраивали развлечения с песнями и танцами. Организатором этих вечеров была наша повариха и завхоз Александра Михайловна, бывшая артистка московского театра.

У нас создались самые благоприятные условия для творческой работы. Возможно, что для наших изданий в лесах слово «пресса» звучит высокопарно. В партизанских условиях пресса была втиснута в узкие рамки. Не обо всем можно было писать. Не могли быть отражены, например, личные переживания, полные мучительных эмоций, тяжелых настроений и дум. Наша пресса не могла уделить места художественной литературе, искусству, культуре. Изредка печатались стихотворение или очерк на боевую тему. Иногда печатался фельетон антинемецкой и антифашистской направленности. Все статьи писались кратко, простым языком. Содержание их носило пропагандистский характер в соответствии с задачами партизанского движения. Все издания имели основную задачу — информировать и освещать положение на фронтах, а также публиковать документы о немецких зверствах, разъяснять населению справедливость нашей борьбы с фашизмом и повышать идейный уровень и самосознание самих партизан. Красной нитью проходил тезис, что война против фашизма принесет мир и свободу всем народам. Печатались также очерки о партизанском героизме и отваге.

Во второй половине июля вышел в Ласицком наш первый номер газеты «Червоный прапор». В нем были опубликованы приказ Верховного командования и полное подробное сообщение о победе Красной Армии под Орлом — Белгородом. Генерал Бегма написал по этому же поводу статью, в которой призывал партизан к активным действиям. Победа под Орлом — Белгородом нас ободрила. После победы под Сталинградом она была второй по значению победой Красной Армии над немцами.

В этом же номере были опубликованы рассказы двух советских женщин, бежавших из Пинской тюрьмы, и рассказы двух молодых украинских парней, бежавших из немецких лагерей. Они сообщили подробности о газовых камерах и лагерях смерти, где истреблялись евреи.

Я составил для этого номера подробный отчет о сражении под Городно. Были также напечатаны очерки и поэма в юмористическом стиле, сообщения о культурной работе в отрядах и обзор стенгазет отрядов Соединения.

Почти с таким же содержанием вышел первый номер газеты на польском языке «Червоный штандар». В нем, кроме того, были напечатаны мои впечатления о посещении польских лагерей и моя статья о Тадеуше Костюшко.

В имении Ласицкое мы находились месяц. Мы успели за этот месяц выпустить три номера газеты «Червоний прапор» на украинском языке и один номер газеты «Червоный штандар» на польском языке, а также ежедневно выпускали сводки Совинформбюро и новости с фронтов союзников. В наших условиях это было большое достижение. Вера Евсеева отбыла в Озерские леса по ту сторону реки Горынь, где была расположена бригада под командованием майора Повторенко. У нас остался один наборщик Арье (Лева[73]) Долинко. И только благодаря его трудоспособности и самоотверженности удалось выпустить такое большое количество материалов.

Все перечисленные издания выпускались тиражом в двести экземпляров. Что касается сообщений Совинформбюро, то они выпускались несколько большим тиражом. Сначала наши издания распределялись между партизанскими отрядами, которые присылали за газетами и листовками своих верховых. Затем партизаны распространяли газеты и листовки по деревням и селам. Даже тогда, когда партизаны отправлялись на выполнение диверсионных заданий, они брали с собою наши листовки для распространения их среди населения. Приказ с сообщением о разгроме немецких войск под Орлом — Белгородом на немецком языке был распространен среди немцев нашими опытными связными.

Наши издания проникли в немецкие подразделения. У крестьян они стали предметом торговли. В городах наша газета продавалась за десять тысяч немецких марок. Цена радиобюллетеня была пять тысяч марок. Население жаждало сообщений не из немецких источников. Радиоприемников не было, так как за слушание радиопередач грозила смертная казнь.

Успех нашей издательской деятельности в Ласицком был отмечен партизанским штабом в Москве. После выхода каждого издания мы получали из Москвы поздравление и благодарность. Когда вышел в свет «Червоный штандар», мы получили поздравление также от Польского комитета освобождения.

Немцам наконец надоело терпеть наше пребывание в Ласицком — целый месяц терпели, хватит… Среди прислуги имения были немецкие коллаборационисты. У управляющего имением партизаны обнаружили переписку с немецкой жандармерией. Таким образом немцы в Пинске были полностью информированы о нашем пребывании в Ласицком, и в последние дни июля нас ежедневно посещали «гости» — немецкие самолеты. И все-таки до середины августа мы не оставляли имение. Сначала полеты немецких самолетов носили только разведывательный характер, но когда они стали бомбить Ласицкое, мы вынуждены были оставить это красивое место на Полесской земле, где было много сделано для становления партизанской прессы.

Глава 23

В Ласицком лесу

Во второй половине августа 1943 года мы оставили Ласицкое. Только рассвело, и наш обоз тронулся в путь. Хлеб еще был не убран и трава не скошена. Косари не спешили с уборкой зрелого хлеба. Они были безразличны к этому. Партизанско-немецкая война обесценила всякую собственность, и у крестьян не было никакой заинтересованности пахать, сеять и убирать.