Г. Тринчер - Рутгерс Страница 46

— «…Если теперь все будет в порядке с нашим коксом, а я в этом почти уверен, так как кокс очень хорошего качества и не соответствует лишь одной пробе, которую со злым умыслом выудили из журнала проб. Неочищенного бензола у нас уж довольно много. Дистилляция смолы также освоена и дает креозол, нужный для очистки. Таким образом, через несколько месяцев мы сможем регулярно выпускать всю продукцию. Рынок сбыта тоже как будто достаточен, и, если деньги будут поступать регулярному нас будет устойчивое финансовое положение. Мы рассчитываем к концу года иметь не менее миллиона золотых рублей прибыли (не считая амортизации). Большую часть из них можно будет употребить на дальнейшее развитие.

Все это, конечно, вызывает двойной отклик, С одной стороны, новые интриги со стороны наших противников — разных ведущих специалистов. С другой — к нам поворачиваются лицом многие советские и инженерно-технические работники, так как они понимают, что АИК — это нечто прочное, с. чем нельзя не считаться. Сейчас ведется большой спор по поводу передачи нам Кольчугина. Мы занимаем спокойную выжидательную позицию.

Наш незаменимый Ган долгое время был в разъездах. Теперь он вернулся, снова командует всем нашим добром, руководит закупками и сбытом. Небольшие трения, которые были между ним и Пирсоном, улеглись. Лосьев был последнее время очень подавлен и мало энергичен, вероятно, в связи со своей болезнью — малярия. Не дождавшись инструкций, он уплатил 20 000 рублей, которые совсем не надо было платить. Мы переведем его из Ново-Николаевска в Кемерово. Здесь он как администратор сможет заменить Штейнгардта или по крайней мере попытаться сделать это. В Ново-Николаевск направят, очевидно, кого-нибудь из Москвы. Мы сейчас ищем для Ново-Николаевска постоянного представителя, обладающего коммерческими способностями. Черных, новый секретарь райкома, много времени проводит на всевозможных конференциях, и заменить его некому. С прежним секретарем Тихомировым у нас бывали частые конфликты, и он по моей просьбе отозван. С партийной работой в отсутствие секретаря райкома дело обстоит довольно слабо.

На последнем техническом бюро мы решили построить новый Народный дом и школу. Теперь у нас полно работы по строительству, электрификации, расширению химзавода (вторая коксовая батарея) и так далее. Близится новый строительный сезон, в этом году мы к нему подготовлены значительно лучше, чем в прошлом. Таким образом, в нашей работе большие успехи, и мы, собственно говоря, должны были бы быть довольны. Ты была права, когда писала, что наша неудовлетворенность и недовольство зависят от нас самих и, следовательно, могут быть преодолены. Мы, кажется, пытаемся справиться с этим…»

— Почему же папа недоволен? — спрашивает Гертруда.

— Не перебивай, — останавливает ее Вим.

Барта продолжает читать про себя:

«…Томск остается для меня светлым приютом, куда я всегда стремлюсь, чтобы увидеть вас и забыть о своей работе. Но надо принимать друг друга такими, какие мы есть. Я не могу отрицать, что Бронка мне небезразлична, и я не могу быть спокоен, зная, что ты страдаешь. Поэтому лучше — как можно меньше бывать втроем. Во всяком случае, то, что говорят о нас, не должно иметь никакого значения».

— Почему отец недоволен? — повторяет Гертруда.

— Отец просто устал, — отвечает Барта и продолжает читать вслух: — «Я приезжаю в Томск часто очень усталым, и, когда немного отдыхаешь, это особенно заметно. Отдых чувствуется значительно позже, когда возвращаюсь в Кемерово. Во всяком случае, дни, проведенные в Томске, всегда остаются светлым пятном в жизни нас обоих, а время между ними достаточно заполнено трудом. Я очень рад, что твоя преподавательская работа вновь удовлетворяет тебя, и постараюсь брать с тебя пример. Здешнее напряжение для меня пока лучшее из того, что может быть, хотя иногда появляется большая потребность в отдыхе, и эта вечная борьба с явными и скрытыми недругами АИК вызывает смертельную усталость.

Меня очень обрадовало письмо Вима. Он готовится к экзаменам. И Гертруда учится хорошо. Я требую, чтобы я всегда знал о вас все. Кто знает, когда я смогу снова свидеться с вами. Крепко обнимаю вас всех.

Себальд.

Р. S. По дороге из Москвы в Кемерово у меня было время и досуг поразмыслить об одном происшествии, которое недавно было у нас. Когда я вдумался в него, у меня получился маленький рассказик. Он немного поучителен. Во всяком случае, в нем кусочек исторической правды. Я посылаю его тебе. Может быть, когда-нибудь мы опубликуем его в газете под заголовком:

Русские горняки еще крепко связаны с деревней. У них есть свой дом, огород и, главное, корова. Это нам мешало с самого начала. Постепенно мы стали внушительным промышленным предприятием, построили новые дороги, а по ним нахально разгуливают коровы. Но это не самое худшее. Хуже то, что владельцы коров, наши рабочие, требуют от администрации места для покоса и слишком часто в ущерб производству тратят время на свое хозяйство.

Так как мы хотим создать показательное предприятие, это плохой пример, да и материальный ущерб налицо.

Между тем у нас создано современное подсобное животноводческое хозяйство со стойлами, хорошим кормом, силосом. Это хозяйство, блестяще организованное Кингери, ежедневно обеспечивает рабочих молоком и молочными продуктами.

Зачем же нужна собственная корова? На совещании с партийными и профсоюзными руководителями района нам удалось убедить всех, что существующее положение с коровами надо изменить.

Мы предложили, что администрация АИК за хорошую цену купит коров у всех работающих в АИК. Продавший корову получает право брать в нашем подсобном хозяйстве столько молока, сколько требуется его семье, причем молоко будет Доставляться ему на дом. Представители профсоюза сначала привели ряд возражений, но скоро согласились с нами.

С этим, на наш взгляд, вполне приемлемым предложением мы выступили на общем собрании, подробно объяснив преимущества, которые получат рабочий и производство. Были высказаны отдельные сомнения, задано несколько недоверчивых вопросов, некоторые возражали, правда, не слишком категорично. В конце концов наше предложение было принято подавляющим большинством голосов.

Уже на следующий день нашему агроному предложили купить несколько тощих коровенок, и он, следуя полученной инструкции, дал за них хорошую цену.

Эта щедро установленная цена была нашей первой ошибкой. Скоро выявилось, что некоторые рабочие, продав нам корову, купили на рынке в ближайшем селе новую, получив при этом неплохую прибыль. Второй ошибкой было то, что мы провели эту кампанию, не посоветовавшись предварительно с женами рабочих. Мы думали, что наше предложение настолько резонно и выгодно, что каждый немедленно будет убежден.