Это история счастливого брака - Энн Пэтчетт Страница 49

В старших классах я ненавидела школу. Сидя на уроках, мечтала, как выпрыгиваю из окна на втором этаже и бегу, бегу, пока окончательно не теряюсь из вида. Отчасти это было связано с моим неприятием образовательного метода «один вопрос – один ответ – хватит об этом», который считался подходящим для южных девочек в католической школе. Отчасти я чувствовала себя непонятой, одинокой и затравленной – достаточно распространенное ощущение среди подростков. Когда мы с Люси стали подругами и проводили вечера за разговорами о нашем несчастливом детстве, она была взбудоражена тем, что я тоже ненавидела старшую школу. Для нее это было чем-то вроде связующего звена, тем важным, что нас объединяло. Я, в свою очередь, чувствовала юношеский экзистенциальный ужас перед лицом того, что пришлось пережить ей. Конечно, она ненавидела школу – дикие насмешки, ощущение себя изгоем. Когда она пожаловалась учителю, что никто из детей не хочет сидеть с ней во время обеда, он ответил, что она может взять свой сэндвич и съесть его у него в кабинете – что она и сделала; делала годами. Но даже несмотря на то, что обстоятельства нашей жизни решительно разнились, эмоциональные последствия были более-менее схожи. Мне это невероятно помогло, когда я начала писать прозу. Возможно, я не пережила того, о чем писала, но скорее всего в какой-то момент жизни испытывала те же эмоции.

Есть нечто неотвратимое в том, чтобы выступать перед первокурсниками. Вас согнали в эту аудиторию, вы здесь еще не освоились, вы, вероятно, в большей степени открыты для совета в этот самый момент вашей жизни, чем будете через месяц, или в конце семестра, или четыре года спустя, когда выпуститесь отсюда. Обе книги – «Автобиография лица» и «Правда и красота» – о том, сколько сострадания нужно, чтобы двигаться по жизни. Также это книги об истинной ценности дружбы. Когда вы забудете лекции, которые посещали, книги, которые прочли, учебные работы, которые написали, вы будете помнить ваших друзей. Некоторые из самых важных людей в вашей жизни сидят сегодня вместе с вами в этой аудитории, и, вполне вероятно, вы еще не знакомы. Но у вас есть время. Время – самый ценный дар, когда дело касается дружбы. Вы будете вместе обедать, вместе учиться; возможно, вы будете спать в одной комнате. Вы будете тратить время друг на друга. Вы обнаружите, как много вас связывает, и при этом успеете каталогизировать все ваши различия. Не стоит недооценивать жизненную необходимость дружбы, потому что именно это будет поддерживать вас в дальнейшем, когда времени станет значительно меньше.

После выхода «Правды и красоты» я получила сотни писем, которые в целом можно свести к двум категориям. В первом случае люди говорили, как они сочувствуют моей утрате, потому что у них тоже есть лучший друг, и они не представляют, как прожить без него, без нее. Письма второй категории тоже были сочувственными, но это сочувствие было замешано на печальном недоумении. Эти люди писали, что в их жизни не было близких друзей, и, хотя я потеряла лучшую подругу, по их мнению, мне повезло больше, чем им, ведь у меня в жизни была возможность любить кого-то столь сильно. И те и другие были правы.

Некоторые говорили, что не хотят читать «Правду и красоту», потому что, по их мнению, она окажется слишком грустной, но по большей части это вовсе не грустная книга. Печально, что Люси умерла, еще печальнее, что она умерла такой молодой, но правда в том, что всякой жизни приходит конец. Качество жизни измеряется не ее длиной, но ее глубиной, тем, что человек сделал и чего добился. Оно измеряется нашей способностью любить. В этом смысле Люси идеально распорядилась жизнью, что была ей дана. Она сражалась с чудовищной болезнью. Она написала две очень хорошие книги. И у нее было больше друзей, больше глубоких и длительных отношений, чем у любого, кого я когда-либо знала, и это не худший список достижений за тридцать девять лет.

Я написала эту книгу, потому что скучаю по моей подруге и хочу, чтобы все остальные скучали по ней и любили ее так же сильно, как я. Мне хотелось воспеть достоинства дружбы – нашей дружбы в частности и дружбы как таковой. Я хотела побудить людей задаваться вопросами, и это в точности то, что сделала бы Люси. Спасибо, что пригласили меня сегодня. Я желаю вам и вашим друзьям хороших четырех лет в колледже.

Моя карьера в продажах

Это история о странствующем торговце, и начинается она в баре, расположенном в дальнем углу лобби отеля в Мобиле, штат Алабама. Возможно, это был «Хайятт», но может быть и нет. Моя память способна разделить отели только на три категории: отвратительные, вполне себе миленькие и «возможно, «Хайятт». В чем я уверена, так это что в баре отеля со мной также сидели Аллан Герганес и Клайд Эдгертон; был последний день конференции Ассоциации юго-восточных книготорговцев. Мы выпивали и разговаривали о книжных турах. У каждого из нас недавно вышла или готовилась к публикации книга, и каждому вскоре предстояло отправиться в путь. Ни одному из присутствующих эта перспектива не была по душе.

– Надо пить больше воды, – сказал Клайд и вытащил из сумки бутылку «Эвиан», чтобы подчеркнуть свою мысль. Он считал, причина, по которой последний тур дался ему особенно трудно, заключалась в обезвоживании (все время в самолетах). По мнению Клайда, именно нехватка воды в организме привела его к длительному приступу постгастрольного уныния. Тогда мы обсудили постгастрольное уныние – неожиданный компаньон уныния гастрольного. Из нас троих лишь Аллан был настроен оптимистично. «Единственное, что может быть хуже книжного тура, – сказал он, – это не поехать в книжный тур».

На прошлой неделе я написала Аллану и спросила, помнит ли он тот разговор, и, если да, правильно ли помню я сама, что дело было в 1994-м? Он ответил: «По-моему, это был 1992-й, я был в туре с «Белыми людьми». Рассказы о войне, мили по стране. Я не пил до этого тура». Клайд сказал, что тоже помнит тот разговор: «…хотя мне казалось, это был тур