Это история счастливого брака - Энн Пэтчетт Страница 50

1997-го или 98-го года, когда я то и дело пил воду и медитировал, чтобы избежать депрессии». Сама я была в книжных турах в 1992, 1994 и 1997-м (ну и 2001, 2002 и 2007-м, раз уж на то пошло), так что возможно и то, и другое, и третье. Туры, как и отели, постепенно сливаются в один. Книги, города, магазины, аэропорты, толпы, отсутствие толп – все сводится к рубрике «Что произошло, пока меня не было». Что я всегда помню ясно, – времена, когда я смотрела на других писателей, подобно тому, как первопроходцы, катившиеся сквозь прерии в своих крытых фургонах, наверное, запоминали каждую деталь из жизни других поселенцев, встречавшихся им на пути, косивших высокую траву под необычным углом. «Ну и как вы тут?» – выкрикиваешь ты со своего деревянного насеста.

– Тяжко, – отвечает твой брат-поселенец и упреждающе поднимает бутылку «Эвиан». – Пей побольше воды.

Что я и делаю. Причина, по которой я так усердно следую совету Клайда и повторяю про себя, как мантру, слова Аллана, заключается в том, что это единственные наставления, которые я получила касательно этого столь важного аспекта моей жизни. Даже в суперпрофессиональной Писательской мастерской при Университете Айовы, где я училась в середине 1980-х, нет семинара, посвященного книжным турам, хотя мысль о том, что у них такой в принципе может быть, пугает не меньше. Иногда лучше не знать, что ждет впереди.

* * *

Когда в 1992-м вышел мой первый роман «Святой покровитель лжецов», мне сказали, что рекламный бюджет будет скромным. Конечно, я могла грамотно растянуть бюджет: перемещаться на машине, а не самолетом, останавливаться в дешевых отелях, экономить на еде, свести к минимуму междугородные телефонные разговоры и таким образом охватить больше книжных магазинов. Подобно новобранцу, впервые явившемуся на службу, я вытянулась по стойке «смирно». «Разумеется», – сказала я. В конце концов, речь шла о моей книге, физическом воплощении моих мечтаний. Я была готова на все, чтобы помочь проложить ей дорогу в большой мир. Пиарщик в «Хоуфтон Мифлин» составил мне маршрут. Я должна была посетить около двадцати пяти городов, уложившись в 3000 долларов. С одним приличным платьем в багажнике я отправлялась в Чикаго, находила ближайший к книжному «Макдоналдс», переодевалась в туалете (говорите что хотите о еде, но уборные у них отменно чистые), ехала в магазин и представлялась человеку за прилавком. Это было труднее всего: подойти к незнакомцу за кассой и сказать, что в семь часов у них запланировано мероприятие со мной. Мы смотрели друг на друга без малейшей надежды и оба понимали, что никто не придет. Бывало, заходили двое-трое, иногда пять человек (иногда это были сотрудники магазина), но чаще всего в городах, где у меня не было родственников, чтобы собрать небольшую компанию, я бывала одна. В те дни я была внештатным автором «Брайдал Гайд», а в магазине, как правило, работала какая-нибудь обрученка. И вот мы с ней садились и говорили о выборе платьев для подружек невесты и цветочных композициях, пока мое время не истекало; затем она просила меня подписать пять экземпляров книги – про запас. Это, как мне говорили, своего рода трюк, поскольку подписанные копии не возвращались издателю, так что они были вроде как заранее проданы. (К сведению: это неправда. Я самолично вытаскивала из запечатанных коробок якобы нетронутые копии моих книг и обнаруживала внутри собственную подпись. Кто-то отсылал их назад.) Впрочем, это не имело значения: пиарщик сказал мне, что успех книжного тура измеряется не тем, сколько экземпляров вы продали в тот или иной вечер. От меня требовалось быть приветливой, чтобы понравиться кассирше и, возможно, администратору, чтобы они прочли мою книгу, когда я уеду, увидели, как она хороша, и впоследствии месяцами, а то и годами советовали ее покупателям. И я поверила, потому что иначе у меня не было бы ни малейшего представления о том, что я здесь, собственно, забыла. Тепло распрощавшись, я выходила из магазина в потемках, вновь проезжала пару кварталов до «Макдоналдса», переодевалась и пару часов ехала в сторону Индианаполиса, где должна была выступать следующим вечером ровно в семь. Я была вымотана и растеряна, и все же говорила себе, что это стоящий опыт, ведь я была дружелюбна, и поэтому меня запомнят.

* * *

И, как знать, может, так оно и было. Когда я продвигала мой пятый роман «Бег», то стабильно собирала по двести человек за вечер. Пока мои терпеливые читатели стояли в очереди, ожидая автографа, я впервые осознала, что книжный тур – не просто жест доброй воли. Он реально поднимает продажи.

* * *

В издательских сказаниях – торговом эквиваленте городской легенды – нередко упоминается Жаклин Сюзанн, которая первой решила, что автор должен не только писать книги, но и лично их представлять. Вместе со своим мужем Ирвингом Мэнсфилдом она появлялась в магазинах по всей стране, чтобы подписывать копии «Каждый вечер, Жозефина!» (книжки о ее пуделе). К моменту выхода «Долины кукол» она была частым гостем в телеэфирах Мерва Гриффина, а ее рекламный график позволял книге занимать первую строчку в «Нью-Йорк Таймс» на протяжении двадцати восьми недель.

Подписывать книжки в магазинах – это одно, а вот книжный тур в его нынешней продвинутой модификации считается заслугой Джейн Фридман, до недавнего времени бывшей генеральным директором «Харпер Коллинз» (моего нынешнего издателя). В двадцать два года она устроилась пресс-агентом в «Нопф», где ей поручили продвигать второй том «Осваивая искусство французской кухни» Джулии Чайлд. Шоу Джулии с успехом шло на бостонском общественном телевидении, и Джейн решила связаться со всеми общественными каналами на рынке. После этого она запланировала выступления в больших универмагах (в 1970-м там были впечатляющие книжные отделы). «Я сказала: я привезу Джулию в ваш город, она выступит на местных телеканалах, о ней напишут в газетах, а затем устроим автограф-сессию в универмаге».

Далее последовал самый настоящий медиашторм, поднявший продажи, и это задало золотой стандарт, которого пиарщики придерживаются до сих пор. Магазины пестрели объявлениями. Города гудели ожиданием. Ничто не было оставлено на волю случая. Во время первой же запланированной остановки в Миннеаполисе, в семь тридцать утра Фридман выглянула из окна своего номера и увидела тысячу женщин, выстроившихся перед универмагом. «Это был момент успеха в его голливудском понимании, – вспоминает она. – Мы разверзли воды Красного моря. Джулия приготовила майонез в блендере – продано пятьсот копий». Город за городом формула продолжала срабатывать: Джулия ловко разбивает и взбалтывает яйца, женщины выстраиваются в очередь, чтобы купить книгу. Любой