Ким Сен - В водовороте века. Мемуары. Том 1 Страница 49

ССИ не был производной организацией какой-нибудь фракции. Что же касается его состава, то никто из нас раньше не был причастен к какой-нибудь фракции, никто не был пришельцем из какой-то эмигрантской организации. Это были представители буквально чистейшего, как снег, как белая бумага, незагрязненного ничем нового поколения. В «крови» ССИ, если можно так выразиться, не было никакой примеси.

В его состав вошли сильные фигуры. Это были люди полноценные, мастера на все руки. Проси каждого о чем угодно — все сделают: то произнесут речь, то напишут статью, то сочинят песни, то покажут мастерство единоборства. Эти молодые люди были готовы сражаться с врагом, если выразиться словами наших дней, «один на сто», даже «один на тысячу». Вот такие люди решили проложить себе грудью новый путь. И ясно, что настроение у них было неудержимо приподнятое.

Каждый раз, когда начатое нами революционное дело переживало суровое испытание, члены ССИ прокладывали путь вперед своей кровью, своей жизнью. Они как ядро отряда корейской революции везде и всюду играли роль ведущего. Многие из детища ССИ — Ким Хек, Чха Гван Су, Чвэ Чхан Гор, Ким Ри Габ, Кан Бен Сон, Ли Чжэ У и др. — были правофланговыми в боевом строю и отдали свою дорогую жизнь на поле героических сражений.

Но были, хотя и единицы, и не такие. Не могу удержать сожаление при мысли о тех, кто вначале стартовал удачно, но в процессе активизации революционной борьбы ушел от идеала ССИ и погряз в болоте предательства.

Теперь уж ни одного нет в живых из плеяды тех, кто, состоя в ССИ, вместе со мной работал. Многочисленные сыны и дочери ССИ, самоотверженно боровшиеся за независимость Родины и построение общества пролетарских масс, ушли от нас рано в цветущем возрасте, так и не увидев сегодняшнего хорошего мира. Отдавая свою молодость, они закладывали фундамент нашей партии и революции.

На страницах истории ТПК отмечено: ССИ — корни нашей партии, образование ССИ — новый исходный пункт, источник коммунистического движения в Корее и корейской революции. Из его корней произросло все: программа нашей партии, принципы ее строительства и деятельности, костяк для ее основания. С момента создания ССИ наша революция сделала новые шаги, руководствуясь принципами самостоятельности.

Об идеалах ССИ и о нашем высоком духе, я думаю, написано, хотя и эпизодически, Чвэ Иль Чхоном (Чвэ Хен У) сразу же после освобождения Кореи в своей книге «Краткий очерк истории корейского революционного движения за рубежом» в разделе «ССИ и Ким Ир Сен».

Прошло несколько лет. Была создана революционная армия, Лига возрождения Родины и громко звучал призыв мобилизовать все силы 20 миллионов соотечественников. Ряды борцов окружали, как спутники, тысячи, десятки тысяч людей, которые поддерживали наше дело и сочувствовали нам. Настала пора высокого подъема революции. В эти моменты я с большим волнением вспоминал о тех днях, когда мы создали в Хуадяне ССИ.

4. Стремление к новой арене деятельности

Училище «Хвасоньисук» испытывало большие затруднения из-за нехватки средств. Число курсантов не превысило и ста человек. Но в тогдашних условиях Армии независимости не так уж легко было кормить и этих курсантов.

Ведала училищем группировка Чоньибу, но она не могла снабжать его средствами в достатке. Эта группировка установила три системы управления — административную, военную и гражданскую, и с трудом вела работу, которую надлежит выполнять целому государству, за счет жалких пожертвований населения в фонд военных расходов.

Администрация училища для преодоления затруднений со средствами периодически мобилизовывала курсантов на сбор фонда для эксплуатации училища. Курсанты группами по 20 человек возвращались в роты, в которых они служили раньше. Получив там оружие, собирали в течение двух месяцев фонд, обходя районы, находящиеся под контролем Чоньибу, и сменялись другими группами по истечении срока.

Собранные таким образом средства кончались уже через несколько месяцев. Тогда училище вновь обращалось за помощью к Чоньибу в Гирине.

Однажды начальник училища Чвэ Дон О послал в штаб-квартиру Чоньибу инспектора, чтобы достать средства на зимовку. Тот вернулся в училище с пустыми руками и сказал, что командир 3-й роты является проходимцем. Он говорил, что командир этот забрал деньги, выделенные для училища, и затратил их целиком на свою свадьбу. По слухам, он так растратил эти деньги, что угощал все село в течение нескольких дней, а оставшимися продуктами потчевал даже жителей соседнего поселка.

Слушая такое, я не мог сдержать своего гнева. Средства же не падали даром с неба в сейф Чоньибу. Эти деньги жители копили грош за грошом, питаясь жидкой похлебкой и пропуская даже еду, и вносили их в фонд военных расходов с желанием достижения независимости страны. Они обеспечивали этот фонд во что бы им это ни стало. Для этого даже плели и продавали лапти.

А командир 3-й роты, видимо, закрыл глаза на это. Этот так называемый командир роты, ослепленный личными интересами, похитил даже казенные деньги, начисто опозорив свое воинское звание.

Командир, призванный вести кровопролитный бой с врагом с оружием в руках, без всякого стеснения позволил себе такой мерзкий поступок, — это ли не свидетельство того, что начисто прогнила верхушка Армии независимости?!

После «Договора года Ыльса» один из командиров Армии справедливости, получив сообщение о поражении Сунчханского отряда этой армии, командуемого Чвэ Ик Хеном, развернул активную деятельность в различных районах провинции Чолла, ведя за собой сотни бойцов. Говорят, он, узнав, что его подчиненный разграбил имущество народа, пеняя и на себя за это, распустил свой отряд и скрылся в горах. Этот эпизод дает понять, что этот командир Армии справедливости посчитал посягательство на народное добро несмываемым позором и тягчайшим преступлением. Омерзительный поступок командира 3-й роты, в конце концов, и сводился именно к посягательству на имущество народа.

Когда мы жили в Линьцзяне, я видел, как порицали люди нескольких бойцов Армии независимости, которые отправились в Корею и насильственно забрали там вола у крестьянина. Командир отряда, в котором состояли эти бойцы, был приглашен в наш дом и подвергся острой критике моего отца.

В те времена был установлен такой порядок: когда появились бойцы Армии независимости в деревнях корейских жителей, контролируемых этой армией, за средствами на военные расходы, старосты деревень роздали жителям уведомления, где было указано, кто сколько денег обязан вносить, кто сколько — зерна, и последние должны были сдавать по этим уведомлениям деньги или зерно в фонд военных расходов. Для бедных крестьян это было тяжелым бременем.