Зоя Гулинская - Бедржих Сметана Страница 49

Само собой разумеется, что концертный зал был переполнен. Под руку с женой, сопровождаемый своими верными друзьями — Нерудой и Прохазкой, Сметана поднялся на галерею. Оттуда ему виден был весь зрительный зал и оркестр.

Трудно найти слова, которые в полной мере выразили бы тот триумфальный успех, который сопровождал исполнение этих поэм. Как только смолкли последние аккорды, весь зал встал и лес трепещущих рук протянулся к мастеру, сидевшему на галерее. Он не слышал ни музыки, н. и аплодисментов, ни многоголосого шума, в котором можно было только разобрать без конца повторяемое слово «слава». Но он видел обращенные к нему лица и протянутые руки тех, кого так взволновала его музыка. Слезы стояли в глазах композитора, когда он спускался по лестнице и проходил среди расступавшихся слушателей, наперебой пожимавших руки глухому мастеру…

Это была победа! Она воодушевила Сметану на дальнейшую работу.

Третья симфоническая поэма цикла — «Шарка». Согласно древней легенде так звали одну из приближенных Либушиных дев-воительниц. После смерти княгини они решили восстановить матриархат и вернуть себе власть, переданную княгиней своему мужу Пржемыслу. Инициатором девичьей войны была Власта, а Шарка — ее ближайшей помощницей. В чешском эпосе много различных легенд о девичьей войне. К их сюжетам впоследствии обращались Фибих, Яначек и Острчил. Эпизоду из этой войны посвящена третья симфоническая поэма Сметаны. Краткая программа поэмы, написанная композитором, дает полную картину происходящих событий.

«Обманувшаяся в любви, Шарка клянется мстить всем мужам. Проезжает рыцарь Цтирад с веселой своей дружиной, видит связанную Шарку и сразу загорается любовью к ней. Пьет вся дружина сладкий мед, поет песни, веселится и, утомленная, засыпает. Тогда на звук рога Шарки со всех сторон сбегаются девы-воительницы и убивают спящих мужчин».

Цикл «Моя Родина» задуман композитором как повествование о красоте и величии родины. Естественно он должен был раскрыть богатство и самобытность национального эпоса. Драматическое напряжение музыки «Шарки» выделяет эту самую маленькую поэму из всего цикла. «Шарка» — своего рода героическая интермедия. Разнообразные, подчас противоречивые чувства сумел Сметана воплотить в музыкальных образах этой поэмы. Сочные краски нашел он и для мужественного, доблестного Цтирада — друга Пржемысла и для обольстительной красавицы Шарки, терзаемой в одно и то же время любовью и ненавистью к прекрасному рыцарю.

Совсем иной характер носит четвертая поэма цикла — «Из чешских полей и лесов». Здесь Сметана показал свою родину такой, какой он хотел всегда видеть ее — светлой, радостной и счастливой!

«Сердце радуется красоте земли Чешской, расстилающейся вдоль и вширь перед взглядом. Легкий ветерок шелестит над лесами, но вот он затихает, и перед нами картина деревенского праздника. Звуки танцев и песен разносятся по всей стране». Замысел этой поэмы, несомненно, близок к «Проданной невесте».

Музыка поэмы пронизана оптимизмом. Уже первые аккорды создают торжественное, праздничное настроение. Именно такое настроение, как считал композитор, должно охватывать каждого человека, вступающего на чешскую землю. Красочной звукописью Сметана рисует счастливый, богатый край, ярко озаренный солнцем. Но вот звучность оркестра стихает, и на фоне струнных у гобоев возникает обаятельная, грациозная тема. «Как будто появляется наивная деревенская девушка», — заметил сам Сметана.

Постепенное усиление звучности приводит к кульминации. Это картина деревенского праздника, народного веселья. Мастерски написанная задорная полька завершает этот эпизод.

Переживший так много несчастий в жизни еще с тех пор, как он вкушал горький хлеб на чужбине, Сметана с беззаветной сыновней преданностью мечтал о счастливом будущем своей страны.

Но он понимал, что такое будущее наступит лишь тогда, когда народ прогонит чужеземных угнетателей, вздохнет легко и свободно. Поэтому в следующей поэме, как бы указывая народу путь к счастью, Сметана воскресил одну из самых замечательных страниц героического прошлого страны — эпоху гуситских войн.

Сметану всегда привлекала история гуситов. Еще во время пражского восстания 1848 года молодой композитор написал «Песню свободы», в которой говорилось, что для чешских патриотов «Гус и Жижка дороже, чем все святые». Памяти Яна Гуса посвятил композитор и свою хоровую балладу «Три всадника», написанную им в первые же годы по, возвращении на родину. И сейчас, в третий раз обратившись к этой теме, Сметана создал великолепный гимн доблести и непреклонности чешского народа, сумевшего противостоять полчищам захватчиков, как саранча налетавшим на маленькую страну.

Именно так воспринимается музыка пятой симфонической поэмы «Табор». В центре поэмы — образ чешской твердыни — город Табор, основанный гуситами. Чтобы лучше передать колорит той эпохи, Сметана построил всю поэму на теме одной из лучших гуситских песен — «Кто же вы, божьи воины». По свидетельству летописцев, песня эта, с которой шли в бой табориты, своей яростной силой наводила ужас на императорские войска. И случалось, что, заслышав ее грозные звуки, враги обращались в бегство.

Вот уже более пятисот лет эта песня привлекает внимание чешских композиторов своей необычной мелодией. В их творчестве часто встречаются ее характерные интонации, могучий ритм ее маршевой поступи. Сметана великолепно показал всю первозданную грозную силу и мощь песни-гимна. На музыкальной теме, рожденной самим народом, Сметана создал сочинение, по его собственным словам, повествующее «о крепкой воле, о победоносных битвах, о постоянстве, стойкости и упрямой непримиримости…».

Много песен и легенд сложено в честь героев-гуситов. Среди них самой любимой стала легенда о бланицких рыцарях. Она была создана еще в конце пятнадцатого века крестьянином-гуситом Микулашем Власеницким. Именно эту легенду и положил Сметана в основу шестой симфонической поэмы, завершающей цикл «Моя Родина». Эта поэма так и называется «Бланик».

…Звучит мелодия знакомой боевой таборитской песни «Кто ж вы, божьи воины». Слышатся чеканные и суровые интонации. Затем возникает перекличка духовых инструментов. Будто безыскусственные свирельные наигрыши оглашают горные склоны и широкие просторы полей. В музыке развертывается картина края, над которым возвышается гордый Бланик.

Еще мальчиком, живя у родителей, Сметана любовался богатством и разнообразием природы бланицкого края. Холмы пестрели яркими цветами, и синева реки подчеркивала темную зелень лесов, покрывавших склоны легендарного Бланика. Бедржих всматривался в вершину горы в надежде увидеть сказочных рыцарей. Пылкое детское воображение рисовало ему спящих там грозных гуситских воинов. Он прислушивался и… отчетливо слышал конский топот. Значит, правду гласила легенда — есть у чехов защитники, и они помогут разбить ненавистные оковы! Всю жизнь Сметана верил в это и веру свою воплотил в поэме.