Это история счастливого брака - Энн Пэтчетт Страница 52

Сам собой возникает вопрос: почему бы просто не остаться дома? Поверьте, я сама неоднократно им задавалась, по большей части в темных гостиничных номерах, когда в полпятого утра начинал звонить будильник и мне нужно было спешить в аэропорт. Ответ отчасти состоит в том, что книжный тур прописан в моем контракте; продажи – часть моей работы. Но гораздо важнее то, что я верю Аллану Герганесу. Смотреть, как книга чахнет на полке, – гораздо хуже, чем воспользоваться шансом побороться за ее успех. Рынок огромен, переполнен и захайпован, он требует читательского внимания. Книга, весящая не сильно больше фунта, не имеющая разъема для подключения, имеет право на всю возможную помощь. Я знаю немало писателей, чьи издатели из-за нехватки то ли средств, то ли уверенности не отправляют их в туры. Не знаю ни одного, который не ухватился бы за такую возможность.

Джейн Фридман говорит, ей важно, чтобы тур был успешным для автора, а это значит посылать в тур стоит людей, у которых есть сложившаяся армия поклонников. Дни, когда новоиспеченного романиста бросали в воду и смотрели, сможет ли он выплыть, прошли. Процесс слишком дорогой и слишком энергозатратный, чтобы повторять те туры, которые пережила я в начале девяностых. И все же я задаюсь вопросом, кем бы и где бы я была без этих выматывающих обязательных поездок. Это было бы равноценно тому, чтобы сразу выступать на Бродвее без долгих лет, проведенных в варьете, где я бы в прямом смысле собирала свое искусство по частям.

* * *

Однажды поздним вечером после выступления в Вашингтонском кафедральном соборе я заканчивала подписывать экземпляры моего романа «Бег». К столу подошли женщина с девочкой лет шестнадцати, хотя, возможно, и меньше.

– Уже очень поздно, а завтра кому-то в школу, – сказала я.

– Когда она доберется до постели, будет гораздо позже, – ответила ее мать. Девочка стояла и потупив глаза. – Нам еще обратно в Западную Вирджинию четыре часа ехать. – Женщина расплылась в улыбке. В конце концов, она была матерью, и очень гордилась тем, что сделала для своего ребенка. – Я знала, что сегодня она услышит от вас нечто, что ей необходимо услышать, что-то, чего она никогда не забудет, – и была права. Вы ее самая любимая писательница. Она тоже хочет посвятить жизнь литературе.

Как же мне хотелось подарить что-нибудь этому ребенку – амулет или золотой компас, – чтобы показать, как сильно я в нее верю. Она ничего мне не сказала, я обняла ее за плечи, чтобы ее мама нас сфотографировала. Я написала ее имя рядом с моим в ее копии моей книги. Я поблагодарила их обеих за то, что они приехали, но не было никакой возможности отблагодарить их в достаточной мере. Было поздно, за их спинами стояли люди, ожидавшие автографа, а им самим предстояла дальняя дорога.

2008

«Любовь между этими двумя какая-то не такая»

Новость о том, что я распространяю порнографию, первой сообщила мне моя сестра Хизер в середине июля прошлого года. Она живет в Спартанбурге, штат Южная Каролина, и эту информацию почерпнула из двух газет – «Гринвилл Ньюс» и «Спартанбург Херальд-Джорнал». Она не смотрит телевизор, но кто-то из друзей прислал ей ссылку на новостной материал местного телеканала, и она посмотрела в компьютере. А затем переслала мне с припиской: «Хочешь посмеяться?»

Поскольку мое появление в Клемсоне было запланировано на конец августа, у меня оставалось пять недель, чтобы решить, хочу я смеяться или нет.

* * *

Дело в следующем: Университет Клемсона, расположенный в крошечной одноименной деревушке в Южной Каролине, задал первокурсникам прочесть за лето мою книгу о нашей дружбе с писательницей Люси Грили «Правда и красота». Подобные читательские программы сегодня не редкость. Сама по себе идея восходит к книжным клубам, где книга часто оказывается не более чем предлогом встретиться с друзьями. С тех пора как Опра превратила книжный клуб во всенародное развлечение, целые города стали выбирать и вместе читать какую-нибудь одну книгу, для старшеклассников и первокурсников одна на всех книга была призвана стать средством сближения. Образуются дискуссионные группы, назначаются доклады, а затем, если все сложится, приглашают и автора – выступать перед читателями, подписывать книги, улыбаться и махать.

Мне это знакомо. Я бывала на общегородских чтениях, на университетских чтениях, на чтениях, организованных книжным клубом какой-нибудь радиостанции, – и как прозаик, и как мемуарист. Для автора это хорошо: книги активно продаются, а та часть аудитории, которая в другом случае о вас бы и не вспомнила, начинает интересоваться, что еще вы написали. Мой предыдущий обширный опыт работы с книжными программами «одна-на-всех» – как общественными, так и академическими, – был неизменно положительным, поэтому, когда члены администрации и преподаватели Клемсона проголосовали за «Правду и красоту» примерно за десять месяцев до конца августа, я согласилась присоединиться, сделала пометку у себя в календаре и забыла об этом.

Я вернулась к компьютеру и еще раз посмотрела новостной ролик. Репортер размахивала моей книгой перед камерой, будто это окровавленный нож. «Вот эта книга, – сказала она. – И по мнению как минимум одного родителя, ничего красивого в ней нет».

Родителем оказался Кен Уингейт, выпускник Клемсона, адвокат, член комиссии штата Южная Каролина по высшему образованию. Никто из его детей в том году в Клемсон не поступал, однако среди зачисленных были две его племянницы и племянник. В новостях он высказывал свою озабоченность выбором комитета по летнему чтению. «В этой книге весьма наглядно рассказывается о порнографии, фетишах, мастурбации, беспорядочных половых связях… Она изобилует упоминаниями секса и антирелигиозными сентенциями. Студентов фактически призывают и поощряют к исследованию собственной сексуальности».

Затем на экране появилась сонная студентка, которую, похоже, остановили и стали расспрашивать по дороге в аудиторию. Сама она училась на третьем курсе, но ее младший брат только поступил. «Я слышала, что есть девушки, которые употребляют наркотики и занимаются сексом в юном возрасте, – сказала она с ярко выраженным южнокаролинским акцентом. – Нехорошо про такое читать».

В интервью «Гринвилл Ньюс» мистер Уингейт пошел еще дальше. «Я ни в коем случае не против Клемсона, – говорил он. – Более того, я люблю мой университет, потому и