Лада Исупова - Мастер-класс Страница 53

Осторожно вытаскивает из моих рук сборник:

– Я отнесу его обратно, хорошо?

– Хорошо.

Через пару месяцев звонят из школы, спрашивают, не поиграю ли по пятницам.

– Нет, я не играю по пятницам.

– Выручите, пожалуйста, мы пригласили мисс Беннет, а у нее условие, что она работает только с вами.

И вот мы опять встретились. Я ее увидела – просияла, концертмейстер-то – это вам не Татьяна Ларина, которая «Онегин, я тогда моложе, я лучше, кажется, была». Концертмейстер с годами только лучше. Ну, думаю, будет нескучно, интересно, какая она теперь?

Она, оказалось, теперь ласковая и предупредительная, хотя все равно чувствуется, как непрерывно позирует на незримую рукоплещущую публику, но градус гораздо ниже, чем в былые времена. А урок интересный, насыщенный, и на музыку она загорелась-завелась, и был хороший творческий процесс. Тогда, много лет назад, она как-то напела мне «правильное фраппе», я его запомнила и сделала отличную импровизацию, даже запись где-то есть. Записывающий спросил – кто автор? А откуда я знаю, я схватила завитушку мотива и сделала свое. Может, та сама сочинила, а может, слышала где-то.

– Не знаю, – говорю, – это моя импровизация на не-помню-чью песню.

– А название какое? Как мне это записать?

– Я называю это «Коза».

Так что где-то есть растиражированные записи урока с музыкой к фраппе «Коза» (близкие к балету люди оценят соответствие названия, характера фраппе и самого движения). Задумала ей это заиграть – интересно, узнает или нет? Но было некстати, она дала совсем другое фраппе, что тоже хорошо, – значит, не по кальке уроки лепит. Но ничего, мне с ней целый месяц работать, я обязательно вверну эту музыку, самой интересно.

Сначала ученицы набычились на незнакомую учительницу, а потом втянулись, урок прошел очень душевно. И еще одна интересная деталь:

в классе, среди одиннадцатилетних девочек, был парень, лет ему, пожалуй, шестнадцать-семнадцать. Мне кажется, я его видела пару лет назад на «балете для начинающих взрослых». Наверное, он решил заняться не раз в неделю, а более обстоятельно, и его поставили в класс по уровню, к этим девочкам.

Что поразило – он был абсолютно серьезен. Нет, это второе, а первое – он был хорош собой, с красивым юношеским торсом без изъянов, в противовес нашим субтильным мальчикам-тростиночкам, одинаковым в плечах и в бедрах. Он был абсолютно серьезен, но не как ботаник, и без отталкивающего фанатизма, придающего человеку налет неадекватности, а именно спокоен и сосредоточен, занимался тем, что старательно выполнял все, что требовал учитель, не смущаясь того, что он здесь мальчик-переросток, не стесняясь своей неумелости, не прикрываясь фиговыми листочками иронии. Он стоял «в полный рост и натуральную величину».

Он не был хорош как танцовщик, да он и не танцовщик, а так, начинающий, но природная мягкость движений, прилежность и доверчивая открытость производили достойное впечатление, а несовершенство выполнения придавало особый излом, как ломающийся голос, как неловкие резкие движения подростка, превращающегося в молодого мужчину.

Танец – это самый обнажающий вид искусства, в том смысле, что спрятать «внутреннее, яс<» очень трудно. Артист прикрыт лукавым текстом, художник – сюжетом, а танцующий – вот он, как на ладони, язык тела выдает его полностью. Уже потом, когда появляются техника и актерское мастерство, танцор сможет сыграть Наивность или Порочность, Глупость или Коварство, а в начале пути – нет. Да и в зрелом творческом возрасте всегда существует амплуа. И меня поразило, как спокойно, с чувством собственного достоинства этот парень занимался среди малолеток, как твердо шел своим намеченным путем.

Не знаю, какие виды на него у нашей арт-директора, но я на ее месте поставила бы на него какого-нибудь Нарцисса… Нарцисс бы получился изумительный, врезающийся в память, и, прежде всего, потому, что нарциссизма в парне нет вообще. Да и сам «нарциссизм» был выдуман гораздо позже, изначально Нарцисс не был влюблен в себя, он влюбился в отражение, думая, что это кто-то другой с той стороны озера смотрит на него, и, пораженный красотой незнакомого юноши, шел ему навстречу.

Так и этот парень – старательно и доверчиво делал бы поставленное для него хореографом, радостно познавая и открывая возможности своего тела, и нового амплуа, и новой неведомой грани жизни, не кокетничая со зрителем, не замечая его вообще. И не нужна была бы статистка, чтобы изображать вздыхающую в горах невидимую нимфу Эхо, потому что внутри каждого зрителя и так вздохнет украдкой невидимая нимфа Эхо.

Сельские танцы

Танцевальных кружков, студий, школ и, извиняюсь за выражение, академий у нас в округе видимо-невидимо – дети за школьные годы обязательно где-нибудь попробуют потанцевать, и среди взрослых танцы – нередкое хобби: сальса, бальные, балет, фламенко, танго, танец живота, народные – варианты бесконечны. Никогда бы не подумала, что буду с удовольствием ходить вечерами на танцы, даже мысль такая в голову бы не пришла, но однажды приятель затащил, изумившись, что я никогда не танцевала. Он, пенсионер, уже много лет танцует контрданс, не пропускает ни одной недели, повез нас с подружкой. Мы по дороге с ней хихикали, мол, дожили – на сельские танцульки едем «на старости лет». Думали, глянем одним глазком, и всё. Но случилось непредвиденное: влюбились с первого взгляда, и с тех пор мы с дочерьми ездим плясать с большим удовольствием, как на праздник.

Самое удивительное – это атмосфера. Большой актовый зал, народу – битком, возраст от самых юных до глубоко седых, на сцене несколько музыкантов. Первая скрипка – фигура колоритная: худющий мужчина в черной майке и шортах. По большим праздникам надевает бабочку на голую шею, но, чтобы она не мешала играть, откидывает ее назад, на спину. Когда он заводится, то в безостановочном танце ходит ходуном, и перемешивается все – локти, плечи, острые колени. Если не хочешь танцевать – просто сиди и гляди на него, настроение «жизнь удалась» – гарантировано.

Кавалеры приглашают дам, выстраиваются ряды – и полетели! Если вы представляете кадриль, то контрданс – ее кровный родственник: тот же характер, тот же принцип смены партнеров, тоже «фигуры», «линии», у отдельных народов только разнятся детали – шаги, вертушки, музыка. Мужчин на здешних вечеринках всегда больше, что загадка для меня. Когда танцевать особенно охота, некоторые повязывают платок на голову (а там борода, усы) и встают в женскую линию. Приглашают на танец заранее, иногда во время танца, у некоторых дам на поясе болтается маленькая «бальная книжечка», куда записывается, кому обещан какой танец, чтобы не перепутать (хотя думаю, что больше «для фасону»).