Яков Минченков - Воспоминания о передвижниках Страница 55

   Должно быть, картина была великолепная, потому что хохотали все до слез, а я стоял, нагнувшись вперед, в нерешительности растопырив руки.

   Прощай, деревня. Добрались мы до железной дороги, сели в вагон и покатили в Питер. Листья начали уже грустно желтеть, Тит вздыхал в открытое окно, а потом достал надушенную записку племянницы и стал ее без конца перечитывать.

   Я не утерпел:

   -- Что ты, говорю, -- думаешь? Неужели ты и в Петербурге хочешь лазить под небеса им гербы расписывать? Это ради скуки мы им летом годились, а там, в городе, у них свой брат заведется, и мы, мужичье, хоть и художники, нужны им лишь для потехи, как скоморохи.

   -- Ты правду говоришь? -- спрашивает Тит.

   -- А как же? Твоим именем только кошачье потомство увековечат и будут звать его -- Тити, Тити, Тити.

   -- Правда? -- повторяет Тит.

   -- Сущая истина!

   -- Ну, когда так, -- печально решает Тит, -- так ну их к лешему. Порвал он записку на кусочки и пустил их из окна по ветру.

   Этим и закончил Василий Максимыч свой рассказ.

   Жизненный роман Максимова продолжался, в восьмидесятых годах наступила его третья глава.

   Борьба и страдания героя заканчиваются, он выходит из них победителем.

   Максимов кончает Академию, является в усадьбу своей невесты уже признанным художником, и родители ее соглашаются выдать за него свою дочь.

   Он становится счастливым семьянином, вступает в кружок Крамского, делается активным членом Товарищества передвижников и приобретает известность своими картинами из крестьянского быта.

   Максимов не затронул глубоких крестьянских запросов, не был полным выразителем крестьянских дум, нужды и горя, его картины рисуют скорее внешний быт крестьянской среды; но эта передача верна, без всякой утрировки, без сгущения красок ради тенденции. Это был первый любовный взор художника на жизнь крестьянства.

   Его картина "Приход колдуна на свадьбу" по тогдашнему времени, отличалась и живописью, верной передачей вечернего света.

   Наибольшую популярность в обществе получила его картина "Все в прошлом". И надо согласиться, что картина глубоко прочувствована и передает определенную эпоху. В угасающей старой помещице, доживающей последние дни свои в бедной крестьянской обстановке, прекрасно выражено воспоминание о прежней широкой и роскошной помещичьей жизни.

   Такие же переживания передал потом Чайковский в "Пиковой даме", в арии старухи-графини.

   Максимов получал множество заказов на повторение этой картины, которая одна подкрепляла его финансовые резервы.

   К сожалению, картина эта явилась лебединой песнью в творчестве Василия Максимовича. От нее начинается глава последняя, печальный эпилог его жизни.

   Максимов теряет связь с деревней, а в городе не находит содержания для своего творчества. В искусство проникают новые течения, требования формальной его стороны, живописи, красок, но эта сторона не может удовлетворить Максимова. Ему важен рассказ, бытописание, а о чем рассказывать, он в это время не знает, не находит сюжета для картины и начинает хиреть.

   Для него самого все уже становится в прошлом. Новые явления в искусстве его лишь раздражают, он в них не верит и их не признает. Часто видишь его хмурое лицо, хитровато прищуренные глаза и слышишь ворчливый голос: "Теперь, вишь баре в искусство пошли, щеголи во фраках, а нашему брату лапотнику делать нечего". Недовольно вертит все еще кудрявой головой.

   А молодые силы платят ему тем же: не признают его старых заветов, считают его отсталым. Максимов замыкается в себе и все дальше отходит от художественной жизни. Не посещает товарищеских собраний, прячется куда-то и -- не могу слова выбросить из песни -- начинает свою горькую участь топить в вине.

   В нем ищет забвения тяжелой обиды, которую в конце нанесла ему жизнь.

   На выставках почти не появляются его вещи, а если случится какой-либо этюд, то его уже и не замечают.

   Не видать его и на домашних вечерах товарищей.

   Где Максимыч? Увы, он болеет и все чаще и чаще.

   Академия дает ему мастерскую в верхнем этаже, чтобы он там мог свободно работать, а он находит компанию разделяющих его слабость дворников и с ними в подвальном помещении проводит время за вином.

   Жизнь, которую раньше Максимов подчинял своей воле, наконец, отомстила за свое подчинение и, найдя слабую сторону в натуре художника, опрокинулась на него всей тяжестью своего мещанского непробудного содержания и придавила его к земле.

   Его поэтическая фигура расплылась в ненастных петербургских сумерках. Кто из товарищей и когда отнес ему прощальный венок - не знаю.

Примечания

Примечания составлены Г. К. Буровой

Максимов Василий Максимович

   Максимов Василий Максимович (1844--1911) -- живописец-жанрист. Родился в крестьянской семье, рано осиротел; восьми лет отдан в монастырскую школу. Был учеником у иконописцев, позже поступил в петербургскую Академию художеств. В 1866 г. отказался от конкурса на большую золотую медаль, оставил Академию и уехал в деревню, посвятив свое творчество изображению близкой ему крестьянской жизни. С 1871 по 1912 г. его произведения экспонировались на передвижных выставках (с 1874 г. -- член Товарищества). С 1878 г. -- академик. Демократ по происхождению и по убеждениям, талантливый художник, Максимов был стойким последователем идейных принципов передвижничества, воплощенных им в ряде значительных произведений живописи критического реализма ("Приход колдуна на крестьянскую свадьбу", "Семейный раздел", "Больной муж" и др.).

   Ключевский Василий Осипович (1841--1911) -- крупный русский историк, профессор Московского университета.

   Картины В. М. Максимова "Приход колдуна на крестьянскую свадьбу" (1874) и "Все в прошлом" (1889) находятся в Государственной Третьяковской галерее.

Касаткин Николай Алексеевич

   С воспоминаниями о Касаткине у меня связываются воспоминания и о моей школьной жизни в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, так как при Касаткине я поступил в Училище, он был моим первым учителем и во многом помогал в устройстве моей личной жизни.

   Его доброжелательное ко мне расположение я не утерял и тогда, когда, окончив Училище, стал членам Товарищества передвижников и товарищем Николая Алексеевича до конца его дней.

   Чтя его как учителя и друга, я все же в обрисовке его личности стараюсь подойти к нему возможно беспристрастнее и наряду с большими его положительными качествами не скрою и черт, вносивших некоторый холод в его отношения к учащимся и товарищам-передвижникам.