Олег Смыслов - Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа Страница 56

6. Часто терялась связь между подразделениями и штабами.

Характерными в этом отношении примерами являются следующие.

При наступлении на дер. Гаврилово артотдел не провел соответствующей артподготовки лишь потому, что не был поставлен оперотделом штаба в известность о плане наступления. В результате пехота понесла большие потери.

Санотдел не знал планов наступления, в районе дер. Никольское не организовал эвакуацию раненых. Точно по таким же причинам инженерный отдел не организовал переправу танков через канал Москва — Волга, в результате 2 танка утонули.

41 сб 29 декабря 41 г. была введена в бой. Наступление, как требовал приказ по армии, должно быть начато в 6 часов утра, но, благодаря неорганизованности, оно началось в 8 ч. Силы противника разведаны не были. Связь между подразделениями и со штабом бригады отсутствовала. В итоге за 3 дня боев бригада, не выполнив приказа, потеряла: убитыми — 290 чел., ранеными — 700 чел. и без вести пропавшими — 400 человек. 1-го декабря 1941 г. 44 стр. бригада прямо с марша была брошена в бой за дер. Степановка. Силы противника и его огневые точки установлены не были. Попыток к фланговому обходу не проводилось, артподготовка из-за отсутствия в бригаде пушек проведена также не была. В результате брошенные в наступление подразделения не выдержали огня противника и отошли на исходные позиции, потеряв в этом бою 30 чел. убитыми и 130 человек ранеными.

Вновь прибывшая 46 стр. бригада 29 декабря 1941 г. была введена в бой. В силу плохой организованности, недостаточной подготовки к наступлению атака вместо назначенных 6 часов началась в 8 часов. Силы противника, а также его огневые точки командованием разведаны не были, связь между подразделениями и штабом бригады отсутствовала. В итоге 3-х дней боев приказ командования армии о занятии дер. Гаврилово бригадой выполнен не был, в то же время бригада потеряла 290 ч. убитыми, 700 человек ранеными, 400 человек без вести пропавшими и 23 чел. обмороженными».

А вот что докладывал Брезгин по интендантской службе:

«В первые дни боев аппарат интендантского отдела армии, укомплектованный из преподавательского состава и курсантов интендантских школ, оказался недостаточно опытным и неработоспособным. Запросов и нужд частей отдел не знал, так как отсутствовал учет, а наладить его никто не смог. Не продумывался вопрос быстрого продвижения профуража и ведимущества к передовым частям, которые с каждым днем, преследуя противника, уходили вперед.

Отделы снабжения бригад и дивизий, оставаясь бесконтрольными сверху, отрывались со своими ДОПАми от частей, теряли связь с довольствующими органами армии (складами) и тем самым создавали перебои в снабжении личного состава. Нередко были случаи, когда бойцы и командиры передовой линии подряд по 2–3 суток не получали горячей пищи, хлеба и других продуктов, вследствие чего были вынуждены готовить себе питание из мяса убитых лошадей.

16 декабря 1941 г. начальник тыла артдивизиона 50 стр. бригады из-за отсутствия мяса готовил обед для красноармейцев из мяса специально зарезанной лошади. В артдивизионе 84 стр. бригады были неоднократные случаи употребления в пищу мяса павших лошадей. 12 января с.г. после употребления конины часть бойцов получила желудочные отравления (…). Пользование мясом убитых лошадей имело место и по другим соединениям армии.

На этой почве создавалось резкое недовольство вплоть до антагонизма к начальствующему составу среди бойцов. Последние заявляли: «Им (командирам) можно сидеть в тылах, там все и горячие обеды, а мы воюем и по два дня сидим голодные».

С обеспечением вещевым имуществом дело обстоит лучше, однако это отнюдь не потому, что хорошо работали тыловые органы, а потому, что все бойцы и командиры были обеспечены обмундированием из центральных складов в момент формирований.

В период же боевых действий интендантство при наличии запасов валенок не смогло обеспечить ими бойцов передовой линии, оказавшихся в кожаной обуви. Таким образом, по халатности работников отделов снабжения отмечено 844 случая обмораживания».

3 марта 1942 г. начальник особого отдела НКВД Северо-Западного фронта старший майор ГБ Королев направил докладную записку Абакумову, которая называлась «О недочетах в боевых действиях 1-й Ударной армии». Судя по всему, это был итоговый документ. В нем говорилось:

«Зная о том, что к огневым рубежам имеется только одна дорога, штабарм, управление тыла не использовали саперных батальонов для прокладки новых дорог и разъездов, не разработали плана движения частей, не организовали службы регулирования. В результате все рода наземных войск и обоз передвигались неорганизованно, дорога была быстро приведена в негодность.

От встречного транспорта создавались сплошные пробки. Артиллерия, танки и сотни машин с боеприпасами, продовольствием и горючим целыми сутками простаивали на одном месте. Промежуточно-заправочные пункты по вине начальника штаба армии майора Васильева вовсе не были организованы, что еще больше увеличило простой машин и усилило дезорганизацию в снабжении частей боеприпасами и продовольствием, а также ставило колонны под угрозу бомбежки вражеской авиации.

За преступную деятельность Васильев нами арестован (…).

Приказом Северо-Западного фронта все части армии должны были сосредоточиться в районах боевых действий к 12 февраля. Фронт не учел того, что такое большое количество войск за два-три дня сосредоточить невозможно, так как в пешем порядке нужно было пройти 130–140 км. Материальная часть и тылы не успеют подойти по одной дороге. И когда командующий генерал-лейтенант Кузнецов и член Военного совета Колесников по прибытии в дер. Давыдово изложили свои соображения по телеграфу, что части и материальная часть (артиллерии всех видов и боеприпасы) подтянутся только 14 февраля и с этого времени (возможно) начать наступление, командующий фронтом Курочкин нанес за это оскорбление Кузнецову по телеграфу, заявив: «Вы не болтайте, а выполняйте приказ».

После получения такого ответа части армии — неподготовленные, без артиллерии, уставшие от длительного тяжелого марша — были брошены в бой и, безусловно, ожидаемого успеха не имели (…).

Оперативный отдел штаба армии работает негибко, вслепую. Начальник отдела полковник Фурсин только в последнее время распределил обязанности между своими помощниками, но вместо изучения обстановки, хода операций и контроля за соединениями, они значительную часть времени тратят на выполнение поручений, не имеющих прямого отношения к их службе. Нередко помощники Фурсина даже не знают обстановку в частях».